Скоро рассвет.
Кёнертлен шел, низко склонив голову к земле. Он словно крался во тьме. Шаг его был медленным, нерасторопным. Обычно так идут те, кто не имеет конечной цели своего пути. Так и Свободный не знал "куда?" и "зачем?"... Впрочем, это не совсем так. Дух искал волка, пусть и не совсем понимал этого. Лапы и жажда крови сами тащили его на территории чужих земель. Инстинкт убийцы подсказывал, что цель, потерявшая стаю и место в ней, вероятнее всего скрывается там, где ни одна из стай не имеет власти. И все же здесь было даже опаснее, если тебе не повезет вдруг столкнуться с...

Где-то совсем рядом хрустнула ветка. Ягуар озлобленно оскалился. Он ждал, он хотел чтобы какая-нибудь тварь сама прыгнула в объятия смерти его когтей. Дух был зол, и он хотел, чтобы кто-нибудь захлебнулся в его ярости и собственной крови. Но, к сожалению, низшая тварь ощутила эманации его кровожадного настроя и тут же шмыгнула в темноту, заставив Свободного лишь разочарованно сомкнуть клыки на глотке пустоты.
Кёнертлен совсем низко склонился над землей, еда ли не касаясь ее носом, но ощущая влажное дыхание от мокрой почвы. Ягуар в бессилии сжался, ощущая, как мышцы гневно перекатываются под сажной шкурой. Как же тяжело хранить эту ненависть безнадеги. Что он может? Или смириться, или продолжать злиться. И как же быть?
Отчего же ему так не повезло родиться тем, кто никогда не сможет взлететь также высоко, как Высший? Несправедливо. Да-да, жизнь со всеми несправедливо. Но... найти бы ее, сжать горло до тех пор пока в глазах не станет темнеть от гипоксии, а после спросить "какого это?".

Отредактировано Kenertlen (2017-03-27 11:29:14)

Кёнертлен, изгибаясь под властью прожорливого гнева, неожиданно замер. Немая осторожность сковала мышцы, даруя нестерпимое напряжение покалывающее где-то в области груди. Дух не сразу сумел отличить то ли с ним играет разгневанное сознание, то ли рациональность отчаянно пытается привести его в чувства. Свободный ощущал невесомую тяжесть незримой тьмы, сгущающейся совсем близко. Подобную силу ему не раз приходилось терпеть в своей близости, но сейчас ее напор был просто ужасающе неумолим. Кёнертлен в судорогах вздрогнул, уставившись на волка, выступившего из темноты, он словно был соткан из нее... Дух в невольном восхищении взирал в безжизненные глаза черного волка, пока не одернул себя, сменив подобострастный взгляд на подозрительный прищур.
Не нужно было слов, чтобы понять что перед ним. Перед ним высшая сила этого мира. Да... он видел нечто подобное тем духам, к касте которых принадлежал Лис и остальные. Но этот...
- Путник, - послышался голос. Глубокий, разносящийся эхом по глухому лесу чужих земель. Ягуар молчал, изучающим взглядом наблюдая за незнакомцем. Он внушал праведный ужас, ведь духи чувствовали скрытую мощь, а потому его нутро в спазмах сжималось, но этого было мало, чтобы Свободный сбежал. Его не оставлял интерес. Стальной взгляд беспощадно уставился на волка. Кёнертлен смотрел на его лик и видел свое отражение, если бы только он сейчас был волком. Ведь он такой же черный, такой же огромный зверь. Вот только что скрывает это алое мерцание незнакомых глаз?
- Что мог забыть дух в этих просторах?
Ягуар двинулся навстречу, сокращая и без того крошечное расстояние. Играет с ним? Или же это всего лишь воспаленная паранойя. Не стоило проводить слишком много мгновений в обществе Провожатого. Он заразил его.
Кёнертлен никогда не отличался излишней болтливостью,а  потому оставил свои мысли при себе. Он и сам не знал, что привело его в объятия темноты. А рассуждать сейчас... наверное, уже поздно. Или нет? Дух вопросительно взглянул на волка.
- Сложить голову от горя здесь - не самая лучшая перспектива попрощаться с этим Миром, разве нет?
Серые глаза подернулись неизменно холодной сталью. Ягуар явно был не согласен. Он не собирался "сложить голову" здесь. Только не тогда, когда его сердце неспокойно, а душа требует мести. Огромный зверь клацнул зубами изящно изгибаясь при каждом новом шаге.
- Что может так раздосадовать духа?
Кёнертлен хищно облизнулся, сам не зная зачем, потянувшись к волку, заглядывая в немой взор. Спустя миг кот отдернулся, не совладав с силой, которая обрушилась на него, стоило ему подойти ближе дозволенного. Если способ, позволяющий украсть хотя бы толику чужой мощи? Кёнертлен не понимал: услышал ли его этот мир или играется...
Ягуар какое-то время все молчал, немигающим взглядом уставившись на волка. Ему не хотелось отвечать. Он не видел в этом смысла. Но...
- Что ты?

Кёнертлен ощущал, как сумерки сгущались. Казалось, что рассвет отменил своё воскрешение, вновь уступая трон кромешному мраку. Все вокруг сжималось, проглатываемое прожорливой пастью темноты. Он и сам был частью ночи, о чем красноречиво говорил его черный лик, но сейчас дух чувствовал себя явно лишним на этом пиру тварей, где он может стать главным блюдом... впрочем, единственным.

Свободный затравленно оглянулся. Голоса голодно шептали, а их обладатели сливались с темнотой, обгладывая духа издалека. Кёнертлен не сразу смог разобрать в их неясной речи, слова который не предвещали ничего хорошего. Впрочем, он и так догадывался, что отродья седьмого ни на что более не способны, кроме как думать о том, как разорвать духа, на мгновение забыв о своем ничтожестве.
- Почему хозяин должен отвечать на вопрос гостя, если тот не соизволит из вежливости ответить на его?
Кот медленно скользил взглядом по темноте пока вновь не столкнулся с глазами волка. Тот улыбался.
Он молчал, оставаясь нем как словом, так и взглядом. В его холодной стали не всколыхнулась и толика чувств. Так обычно бывало в моменты, когда Кёнертлен задумывался, тогда его взгляд источал пустоты и неизменное безразличие.
Он не знал кто хозяйничал в этих землях... Вернее, он считал, что это пристанище демонов, теней и лесных тварей. А оказалось, что у них есть некое подобие лидера. По крайне мере они его слушались. Ягуар вновь оглянулся. Пока слушались. Но это уже говорило о многом. Кого могут слушаться осколки седьмого духа? Ответ напрашивался сам собой, но его очевидность была слишком безумна и нереальна. Седьмой погиб... или был убит. Давно. Кёнертлен не особо интересовался летописью Высших, а потому знал о них лишь поверхностно. Конечно, Провожатого, он знал даже лучше, чем хотел. Или понимал его. Ведь говорить, что ты знаешь Лиса - слишком самоуверенно и вызовет один лишь смех.
- А какие предположения у безымянного духа?
- Справедливо, - резонно заметил дух, отвечая на первый вопрос. - Мое имя Кёнертлен.
Черный ягуар качнул головой в уважительном поклоне, скорее из формальной вежливости нежели из желания быть учтивым, а затем нервно хлестнул хвостом землю, поднимая небольшое облако пыли.
- Я ищу то, что утолит жажду моей мести, - решив, что утаивать своих намерений и чувства смысла нет, оповестил он. Кёнертлен подозревал, что вряд ли что-то выйдет за пределы этой поляны. И даже он сам.
Дух опустился на землю ровно перед волком. Бежать не было ни смысла, ни желания. Оставалось только наблюдать за тем, к чему приведет этот запоздалый рассвет.
- Безумно... - пошептал он, вкрадчиво заглядывая в неясные глаза хозяина чужих земель, - но отчего-то мне кажется, что ты и есть тот, кто встревожил Высших.

Кёнертлен бесстрастно наблюдал за танцем белого огня, а в его взгляде застыла чарующая пустота, поглощающая осколки света. Свободный дух давно не видел огня, а белый - впервые. Когда-то он был знаком с другим духом, который - пусть и не случайно - перевернул мировоззрение Кёнертлена, после он встречал еще несколько. У всех было разное племя, разная сила, а у него, у Кёнертлена, ее не было. Не было пламени то ли вообще, то ли оно дремало. Впрочем, это лишь по началу удручало духа, но со временем он понял: ему ни к чему пламя, ему хватает когтей и зубов.
Но сейчас, когда старую рану встревожили, дух ощутил неясную горечь удушливой неполноценности. Обычно этим болеют полудухи. Но ведь Кёнертлен во многом был непохож на подобных себе: он свободен даже тогда, когда ему известен его хранимый, и он не обладал пламенем, как остальные...
Витраме.
Свободный задумчиво повторил имя волка в мыслях пару раз, а после выбросил из головы как и все, что не имело значения. Имя - формальность. Завтра этот же волк может назваться иначе. Как и сам Кёнертлен. Но до сих пор ему полюбилось представляться одним именем.
- Но можешь звать меня Дух Жизни.
В начале ягуар все также холодно взирал на собеседника, словно пропустив его слова мимо. Но вместе с осознанием его лицо невольно изменилось: кот нахмурился, скептически поморщившись. Нет, дело не в том, что он не поверил... ему казалось странным то, что Жизнь выглядел именно так. Но теперь все встало на свои места. Жизнь выглядел хуже забвения, а потому и само бытие было не совсем уж солнечным, а полным разочарования и испытаний. И все же... Еще один Высший. Кот несдержанно оскалился, попятившись назад, но его остановило присутствие голодных теней.
Нет. Жизнь представлялся иначе. А этот Жизнь был неправильным, он подчинял себе монстров и влачил существование в темноте.
- Я думал: тебя убили... - мысли в слух, - но, как видно, не до конца.
Ягуар раздосадованно прижал уши к затылку, сосредоточенно хмурясь. Теперь он твердо решил как-то вырваться из круга теней. Высший. У Кёнертлена были плохие ассоциации с ними. И все из-за одного противного Лиса, который по своей натуре хуже капризного щенка. Все эти годы он должен был копить в себе мудрость, а не желчь. Но что-то, видимо, пошло не так.
- Любопытные морды, чьё терпение так и не развилось с прочими талантами. Которые так старательно пытаются оставить этот Мир, какой он есть сейчас, не в состоянии ничего исправить... И что же, они спустились все?
Черный ягуар с отвращением хлестнул хвостом. Он уже терпеть не мог упоминание о них. Им всего лишь повезло родиться теми, кто они есть. Но при этом они наплевали на ответственность, которая легла к ним на плечи вместе с силой. И если они решили наслаждаться жизнью, то пускай отдадут свои призрачные дары тем, кто достоин.
Кёнертлен вновь нахально промолчал, щуря серые глаза.
- Прошу прощения, Кенертлен, за это отступление, - дух вновь почувствовал на себе внимание Жизни. Ягуар ответил настороженным взглядом, застыв в ожидании. Что дальше?
- И к кому же тянет когти твоя месть, - даже не обладая острой проницательностью, можно было догадаться: месть занимает мысли Духа Жизни. Кёнертлен невольно заулыбался, а на устах заиграло мрачное торжество. Ему нравилась мысль о том, что Жизнь не является чем-то не выходящим за рамки. Он, пожалуй, единственный, кто отличался от других, которые полностью отвечали ожиданием и своей репутации. Жизнь же был другой. Наверное слишком самонадеянно сравнивать себя и Высшего, но Кёнертлен это сделал. Сделал потому что ему было плевать, потому что он был свободен всегда и везде. И Высшие, как оказалось, такие же уродливые, такие же неполноценные, ранимые. Они равны, просто сил влито в их тело больше положенного. Из-за этого промаха и их эгоизма происходит то, что происходит. Но, как говорил Кёнертлен Лису, ему чужды колебания этого Мира.
- Никто недостоин, - прошелестел ягуар, - но я не могу удержаться, чтобы не отомстить ему, - Кёнертлен уставился в темноту на одну из теней, - за то, что скалиться на меня. И ему, - дух посмотрел в другую сторону, озлобленно обнажив клыки.
Свободный принялся мерными шагами измерять поляну.
- Но больше всего меня тревожат незаконченность и ложь. Я знал. Знал с самого начала, но почему-то решил, что в этот раз все будет иначе. Глупо.
Кёнертлен остановился, взглянув на Духа Жизни.
- Тебе, наверное, это кажется мелочным и забавным. Но я обещал, что разорву всех полуночников, и заставлю его гнить в одиночестве. А что теперь? Полуночники сами разорвали себя, превратившись в ничто. Какая ирония. Игрушка сломалась, а ведь он не любит сломанные вещи, - дух язвительно хмыкнул, со свистом рассекая воздух хвостом. - Но теперь я знаю. Я сломаю все. А после и его.
Ягуа быстрым шагом приблизился к Духу Жизни, словно с вызовом вытянув к нему усатую морду.
- Высшие, - процедил он. - Они породили много всего. В том числе желание мстить.
Кёнертлен замолчал. В тишине слышался скрип зубов. Тени...
- Моё желание, - вновь заговорил кот, - и твое, я полагаю.
Смелое заявление. Но кто может причинить боль Высшему, кроме Высшего?

Кёнертлен высказался. Неясно и невесомо. Поймет лишь тот, кто знает о чем и о ком рассказывал свободный дух, и этот Высший знал. Ягуар, силясь скрыть подступающую тошноту отвращения, отвернулся от волка, вновь уставившись холодной сталью в густую темноту, полную гневливой шипения и суетливой возни. А ведь духи ровно такие же. Разве что, на вкус Высших, эстетичнее. Они также собираются с покорным раболепством вокруг прародителя и откликаются эхом любому его слову или жесту. Кёнертлен не хотел их осуждать, потому что сам давно перестал считать себя частью их мир, но и к этому (темному и мрачному миру теней) он не мог себя отнести. Именно по этой причине ему было непонятно: почему они жмут хвосты между лап, покорно сгибая лапы в локтях, чтобы быть поближе к земле в унизительных поклонах перед своим господином.
- Уничтожать всё ради того, кто не обратит на это внимания... - черный безразлично хмыкнул, вновь переведя взгляд на Высшего. У Высшего и высшие цели. Черному духу было достаточно удовлетворить собственное желание отомстить. Заметила это жертва или нет - не важно. Главное - как себя будет ощущать Сводный. Если его мрачное торжество воспевает - месть совершена, а если чего-то не хватает - продолжай. Все просто. И не нужно множить фарс. Не сомневайся - бей.
- Это так, - ягуар вновь молчал. Ему почти всегда не было что сказать, ведь все мысль - как он считал - принадлежали только ему, а потому и озвучивать их смысла не было. Единственное, что мог сказать Кёнертлен, что он и не сомневался в ответе Высшего. Вернее, он не сомневался в причине его злобы. А ответить седьмой мог как угодно. Ведь эти твари привыкли лукавить.
- Но ты винишь в дарованной тебе силе лишь Высших? А как же те живые, что бьются друг с другом на смерть, однажды перейдя друг другу дорогу? Что же, там тоже виноваты Духи?
Ягуар раздраженно вздохнул, прикрывая веки. Холодная сталь погасла, сливаясь с чернотой его кромешной шерсти. И вновь все по кругу. Видимо, каждый не может удержаться перед соблазном сравнить что-то с чем-то, кого-то с кем-то. Кёнертлен злобно оскалился. Сколько всем можно повторять, что он такой, какой есть и нет нужды в сравнениях, ровно как и ему нет дела до того, что происходит с тем, что его не касается.
- Мне плевать, что делают живые. Пусть хоть друг другу глотки перегрызут. Мне плевать в чем вы считаете себя виноватыми, а в чем  - нет. Меня заботит лишь собственная месть, - холодно процедил ягуар. Он мог остаться нем, но это был тот случай, когда в стороне оставаться нельзя. Может хоть этот изуродованный Высший услышит его и перестанет совершать ту же ошибку, что вторят все. Впрочем, искажение Жизни Кёнертлен не винил. Они встретились впервые, так что им обоим есть что узнать.
Высший опять заговорил. Это начинало утомлять. Кажется, Жизнь вошел во вкус, развязав язык и теперь его было не заткнуть. Как и Лиса. Кёнертлен обожал тишину, но не всегда был в силах множить ее.
Алтея.
Ягуар ощутил, как ледяная ярость прокатила по костяшкам хребта, поднимая шерсть дыбом. Черт бы побрал этого сломанного щенка. От него одни беды. Да и почему все вечно пытаются надавить именно сюда? Но Кёнертлену не нужен был ответ, он понимал: это его единственная настоящая слабость. Как же прискорбно привязаться к кому-то. Особенно к такому, как Алтея. Он использует свой дар, отправляя его в пустоту. Смысл помогать тем, кто смертен и все равно превратиться в падаль? Это вопрос времени. Но альбинос не слушал его. Он верил в мир, видел свет там, где слепая тьма. Вот кретин.
- Я последую твоему совету, - бесцветно пророкотал ягуар. - Перестану уподобляться и твоим игрищам, Высший. Говори, к чему ты ведешь. Твой монолог утомляет, - терпеливо проговорил он.

- В таком случае нечего обвинять всех подряд, как малое дите, - Кёнертлен лишь отвел глаза, раздраженно скривившись. От таких слов хотелось наоборот сделать то, что запрещают. А вообще... в сущности Свободному не был понятно как должно себя вести "малое дите", ведь он уже родился сформировавшейся личностью. Он сразу был сильным и знал как жить. А потому подобного рода сравнения были неприемлемы для него. Это все равно, что смертному представлять бесконечно долгую жизнь. Это невозможно. Впрочем, все эти мысли лезли в голову лишь от того, что Кёнертлен был раздражен и лишь невольно искал повод, чтобы распалить в пучине холодной стали своих глаз всепоглощающее пламя, чей свет отгонит теней...
- Контракт, - одно лишь слово, но сколько гнева оно вызвало в неспокойной душе духа. Он низко заклокотал, сам не замечая того, а после глубоко вдохнул, слоно ему сдавили горло незримые цепи. Контракт. Он и мысли допустить не мог, чтобы связать себя с кем-то и стать несвободным. Что за чушь? Не идиот ли этот Высший. Что за ироничная насмешка?
Ягуар не смог сдвинуться с места. Осознание страшной неизбежности душило столь же страшно,к ак и древняя связь, именуемая контрактом. А ведь Кёнертлен даже не подозревал, что можно стать рабом даже для Высшего. Ему казалось, что духи целиком и полностью принадлежат смертным. Вернее, другие духи. Не он.
- Ты хочешь отомстить, я хочу отомстить. Ты поможешь мне выбраться за пределы этих проклятых земель и мы начнем восстанавливать свою небольшую справедливость. Ты помогаешь мне, а я тебе.
Кёнертлен недовольно взглянул на седьмого, недоверчиво щуря глаза. Его что совсем за идиота держат? Однажды он уже заключил негласную сделку с Лисом. И к чему это привело? К мести. А теперь... Заключить контракт с Жизнью - или с тем, что от него осталось - и снова пожалеть? К чему приведет этот шаг?
- Я не настолько одержим местью, чтобы лишиться независимости, - серьезно ответил Кёнертлн. В голосе не было и тени угрозы да и вообще каких-либо лишних эмоций. Только твердая констатация.
Дух измерил шагами поляну, не заступая при этом за границу света, где ютились тени, а после вновь замер.
- Если я откажусь - убьешь меня. Или они. - Вновь чистая логика. - Но свобода мне дороже жизни. Какой смысл жить на цепи?
Ягуар затих. Далеко же его завела жажда и темнота. Если этот же путь приведет и сломанного волчонка в этот тупик - то Кёнертлен, пожалуй, готов оставить Алтею при его нынешнем принципе.
- Но, - вдруг отозвался он. - Я не готов умирать. Только не так бессмысленно. Поэтому я хочу спросить: что я получу, если соглашусь? Мне нужно то, что заставит переступить через себя. Да. Ты можешь отказать, но вряд ли кто еще забредет к тебе в ближайшее время. Так что твоя злость сожрет тебя изнутри быстрее, чем ты успеешь натравить ее на свою семью.
Кот помолчал какое-то время.
- Я знаю, как я помогу тебя. Но как ты поможешь мне?

Границы между Рассветами и Полуночниками --------------->
Мелкая тварь, похожая на на саблезубую черную белку, успела издать лишь жалобный взвизг, прежде чем ее поглотил язык алого пламени, метнувшейся от правой лапы Стража. Алые глаза брезгливо уставились на немилосердно скукоженную обугленную тушку. Затем вместе с мордой повернулись, чтобы уставиться на вторую, чьи глаза откровенно перепуганно таращились из ветвей.
Страж был в ярости. Нет. В Ярости.
И на эти земли он пришел именно затем, чтобы на кого-то эту ярость выплеснуть.
Кто лучше подходит для этой цели, чем порождения Мрака, дети нарушенного баланса? Два в одном. Уменьшить их число на этой грешной земле никогда не помешает.
Твари не имеют права на жизнь. Что бы там ни говорила Нита.
Те из них, кто разумен, кто старается обуздывать свою хищную натуру - некоторые полудухи и подобные им... что же, с их существованием Страж еще готов был смириться. Они почти полноценны. С ними еще можно говорить по-иному... кроме как языком клыков.
И пламени.
Оставив от второго уродца лишь пепел и обугленные косточки, Рхан`торр усилием воли притушил языки пламени, обвивающие, поглаживающие его черный силуэт, как огонь поглаживает лежащую в нем ветку. Нельзя. Нельзя давать им чрезмерную волю, позволять заглушать его собственную.
Алый огонь - опасный огонь. Не уследишь, задремлешь, выпустишь из лап... и уютный, теплый костерок превратится в пожар, буйный, яростный, который поглотит весь лес.
И тебя вместе с ним.
Куда он шел? Страж бы не ответил на этот вопрос. Он не выбирал направления. А просто переставлял лапы, методично уничтожая на своем пути всякую нечисть, у которой не хватило ума для того, чтобы забиться в самую что ни на есть темную глубину леса и сидеть там тихо-тихо...
Ты думал, что я так просто тебе поверю?
Воет, долго корчась и извиваясь в огне, очередной плод воображения сумасшедшего, напоминающий шестилапую крысу размером с волчонка.
Думал, что тебе будет достаточно сказать для этого всего пару слов?
Тень, сорвавшаяся со всех лап прочь, улетает в кусты уже пылающим и истошно орущим факелом.
Ты ошибся!
Сила, текущая через Стража, пламенным хлыстом очерчивает круг. Все наглеющие по мере того, как он забирается дальше в лес, тени, отскакивают назад, злобно шипя. Шипение причудливо сочетается с визгом и воплями, которые издают неудачники, оказавшиеся не настолько шустрыми.
Рхан`торр лязгает зубами. Он прекрасно понимает причину.
Где-то здесь центр. То, что их притягивает, манит, как костер мотылька. То, вокруг чего они готовы скакать, как щенки вокруг няньки, принесшего мясо.
То, что дает им силу.
Их создатель и вожак. Единственный, к которому подобная мерзость, не делающая различий между своими и чужими, может так относиться.
Верхняя губа ползет вверх, обнажая неестественные, не волчьи клыки.
Мрак...
Но...
Рхан`торр замирает, прислушиваясь к своим ощущениям. Мотает головой, чувствуя, как ярость притухает, уступая место откровенному непониманию.
Если это был Мрак... то он его сейчас не слышал.
Не чуял его присутствия. Отдающегося в самом существе ворчанием раздраженного, готового к нападению, волка.
Зов был другим.
Странным.
Точнее, странно знакомым, полузабытым... о, это ненавистное ощущение, когда ты что-то совершенно точно знаешь, но не можешь пробить стену, отгораживающую эту информацию в твоей памяти...
Кого же ему напоминает этот искаженный, насыщенный помехами и шумами, но все-таки разборчивый клич созывающего стаю вожака?
Кого?
Огонь пригасает, становясь почти невидимым. Так - изредка подсвечивает багрецом контуры, чтобы пробегавшие мимо твари знали, что связываться с этим существом, забредшим в их владения, себе дороже.
Очередная тварь вываливается прямо под его лапы, злобно шипит, прижав острые уши, и тут же сбегает, сама удивляясь тому, что осталась безнаказанной.
Не до нее сейчас.
Зов достигает апогея, затем резко обрывается. Вожак тварей рядом. Страж на секунду замирает, затем решительно делает мягкий шаг вперед, показываясь.
Он знает, что его присутствие уже замечено. И не видит смысла его скрывать.
И застывает.
Алые глаза медленно тускнеют до оттенка вишни, затем вновь разгораются алым пламенем, бледнеют до арбузной мякоти... Рхан`торр и впрямь ошарашен. И в голове мечется целая стая эмоций, которая никак не может определить себе одного вожака.
Это не может быть правдой!
Но факт упрям. Упрямее даже самого Стража. Хотя это по определению сложно.
Это не галлюцинации. Это реальность.
Реальность.
Пасть чуть приоткрывается, слова вырываются с хриплым свистом. Странно, но голос духа Смерти на сей раз полон эмоций. И среди них выделяется доминирующая: ярость обманутого зверя, которого долгие годы водили за нос.
- Жизнь?

Отредактировано Рхан`торр (2017-03-08 09:56:15)

Отредактировано НПС (2017-03-09 08:59:25)

Долго ждать не пришлось. Жизнь (в отличии от Кёнертлена) не растягивал и быстро принял решение. Белое пламя вспыхнуло, обжигая пронзительным светом роговицу глаз. Зрачок сузился до тончайшей трещины в серебряных слитках глаз. Огонь поглотил все, чего мог коснуться взгляд ягуара... все полыхало белым.
Кёнертлена объяли необъяснимые ужас и восторг, когда огонь вонзил свои когти в его нутро. Что за страшная сила? И не только мощь Высшего дурманила разум духа, но и присутствие пламени. Ведь он, Кёнертлен, не владел огнем... ни красным, ни синим, ни черным. Никаким. Пламя спало или его вообще не было. Ведь зачем духу огонь, если ему некого им защищать? Ягуар попытался вздохнуть, но грудную клетку что-то сжало. А в следующий миг дух ощутил, как в его тело вторгается чужой разум. Странное чувство. Кёнертлен хоть и не был едины разумом с Жизнью, но ясно осязал и ощущал его мысли и желания, как свои. Ровно как и Жизнь знал все тайные закоулки духа.
Это испугало ягуара. Ему вдруг стало до безобразия тошно от того, что ему придется делить с кем-то себя. Или уже не себя... Теперь Кёнертлен ощущал свое тело иначе. "Они" так будет вернее. Теперь ему никогда не представиться такая роскошь, как одиночество. Но это достойная плата за силу, что теперь клокочет в его - нет, их - теле.
- Ну здравствуй, Брат.
Кёнертлен ощутил, как его тело сковала судорога, все мышцы онемели и не подчинялись ему, но после ягуар осознал: Жизнь господствует в его теле. Он поднял голову, медленно открывая веки, которые сверкнули зловещей сталью.
Голос был чужой. Дух понимал, что говорят его устами, но это был не он... да и тембр другой: слишком расслабленный и ленивый... и лукавый.
Разум Кёнертлена был затуманен, подавлен. Послышался смех. Дух уже не мог понять смеется это Жизнь или его так называемый "Брат". Ягуар оскалился сквозь блаженную улыбку Жизни, искажая их лицо. Нет, дух не позволит седьмому превратить его в пленника. Мышцы в мгновение ослабли, превратившись в безвольные тряпки, и огромный кот покачнулся, согнувшись в локтях.
- Глупец...
Теперь Кёнертлен ясно ощущал: это не их голос. Ягуар размял плечи, тяжело выпрямляясь. Огромная сила давила на тело, которое явно было не готова к такой нагрузке. В какой-то миг коту показалось, что он треснет и взорвется, но Жизнь не позволял этому произойти. Кёнертлен шагнул, словно это был его первый шаг, и белое пламя истерично заплясало на его следах, а после клокоча пробежало по поляне, потухнув.
Кёнертлен вздохнул, закрыв глаза. Да, он ощущал ненависть и жажду мести Жизни. Вернее... это был не совсем Жизнь. Теперь дух понимал, что это лишь часть седьмого. Злая и мстительная часть. Он клокотала яростью, которую тщетно пыталась скрыть за маской игривого превосходства.
- Добровольно подсадил себе, по большому счёту, паразита...причём ещё хуже, чем живой хранимый. Тот не сидит круглые сутки в твоей голове. Что же, твой выбор...
Кёнертлен промолчал, но Жизнь язвительно подавил смешок. Ягуар поморщился от злорадных мыслей седьмого. Уродливое создание.
- И твой, - Кёнертлен почувствовал, как Жизнь полуприкрыл веки, едва ли не равнодушно взирая на брата. Ему было плевать. Главное то, что механизм запущен. - Я не с Мраком... - когда звуки скрещивались так, что звучало это имя, Кёнертлен ощущал как в груди закипает лютая ненависть. И сам дух поддавался этому гневу, выпуская когти в землю. - но я и не с тобой. Хватит. Новый уровень Игры...брат. И я обещаю, она будет интересной...
- Мне плевать, чем ты будешь тешить себя, - в голосе Жизни слышались непривычные ноты, которые были присуще голосу Кёнертлена. В тембре слышалась холодная сталь. - Главное: не мешайся, - подытожил дух.
Странное умиротворение ощутил Кёнертлен, когда осознал это невообразимое понимание. Пусть сознание их были различны, но цель - одна.

- Еще бы, - а после смех. Кёнертлен с отвращением поморщился, надменно приподнимая подбородок и решительно шагнув вперед. Он презрительно сощурил холодную сталь пары глаз. - Ты же у нас единственный и неповторимый. Знаешь, твое мнение меня тоже не волнует. Так что подержи его при себе...
Кенертлен хотел уйти. Довольно с него этого глупого фарса Высших. Он стал их частью, пусть и косвенной, но все еще был не намерен играть в их игры.
- Будь так любезен...
Свободный дух ощущал, как сознание Жизни дрожит в спазмах смеха. Седьмого забавляли надменные мысли Кёнертлена и речь Стража, сочащаяся излишним фарсом. Он был одержим местью, а потому чужие мысли и слова были пусты. Пускай извиваются в лучах своего лживого величия.
- Все Высшие такие эгоистичные ублюдки? - прошептал Кёнертлен, обращаясь к Жизни. Он забыл, что его мысли хрустально чисты для него.
- Заткнись, котенок, - ледяной голос духа сменился на терпеливый шелест ветра, преисполненный ленивым снисхождением, - наслаждайся постановкой.
Они качнули головой, непонятно ухмыляясь. Казалось, что они злорадствовали и были недовольны одновременно.
- А вот этого не обещаю, - ягуар клацнул пастью, а тени вокруг отозвались низким гудением. Кёнертлен ощутил необъяснимый отклик на их яростный плач. Так, пожалуй, ощутить может лишь... отец?
"Верно, верно,", - отозвался мягкий голос Жизни в голове. Казалось, словно с Кёнертленом играет его воспаленное сознание. Не нужно было задавать вопросов, чтобы узнать ответ. Свободный дух задумчиво скосил взгляд в сторону теней. Те все еще держали почтительную дистанцию, видимо, обескураженные непонятной метаморфозой своего господина. А сам Кёнертлен невольно ощущал их зловещие колебания, а самое главное - он чувствовал, что его эманации подавляют их жажду. Он мог подчинить низших тварей. Вернее... они.
- И... тебе разве не интересно? Ты же игрок, Витраме. Не интересно тебе узнать, что могу тебе подкинуть я? Или ты совсем уверился в том, что ты тут самый сильный, умный, и вообще повелитель мира?
Кёнертлен, как свободолюбивый эгоист, каждый раз боролся с Жизнью, который решал брать узды правления телом под свой контроль. Он не мог позволить ему захватить господство и из-за этого возникали диссонансы, которые болью сотрясали ягуара. Со временем Жизни и Кёнертлену придется понять, что они больше не "я" и "я", а "Мы". Лишь тогда они обретут гармонию.
-Если мне понадобиться приспешник - я сообщу, - самодовольно протянул Жизнь, зловеще взглянув исподлобья.
"Не лучше ли воспользоваться им?" - удивился дух.
"Воспользоваться можно тенями, смертными... тобой, - спокойно ответил Жизнь.
"Не заставляй меня..."
" "Не заставлять" что? Смирись. Мне не нужны распри в собственной голове. Терпение, дух. Ты все поймешь."
Кёнертлен угрюмо качнул головой. Слишком много информации просачивалось сквозь его разум. Он не мог уцепиться за память Жизни, не мог понять "что" и "почему". Он ощущал лишь жажду мести. Она неистовой пульсацией впивалась в сознание духа.
- У тебя даже тела своего нет... чужим пользуешься.
Ягуар ухмыльнулся, снисходительно склонив голову и полуприкрыв веки.
- Суета, брат. Мелковато даже для тебя. Есть ли разница? - ягуар насмешливо пожал плечами, - все еще бьетесь о границы, в которые загнали себя сами, - Жизнь уже говорил о всех Высших. - Я вижу дальше.
Кёнертлен невольно удивился. Неужели седьмой и правда считает, что нет разницы в сосуде. Если подумать, то сила остается та же... нужна лишь оболочка подходящая, а это издержки.
Постепенно дух начинал чувствовать, что его здесь вообще нет. Если так пойдет дальше, то Жизнь его просто поглотит. Нужно действовать и не давать этому ублюдку забывать, что он здесь не один.
- Игра, Витраме. 
- Я начинаю понимать, - отозвался Кёнертлен. В слух он говорил нарочно. - Они ничего не видят. Даже не пытаются.
Дух ощутил, как уста Жизни растягиваются во мрачном торжестве. Теперь Кёнертлен сумел ухватить рациональную частицу мыслей седьмого. А ведь верно. Он вновь его понимал. И сам дух ощущает нечто подобное, но уж в отношении к своим сородичам. Те также отказываются оглянуться и увидеть куда больше, чем им утрамбовал инстинкт. Есть столько путей, столько дорог. А все они...
"Видят лишь одну", - в унисон прозвучали их голоса, сливаясь в новый.

Отредактировано Kenertlen (2017-03-27 19:20:15)

-----------> Лес Светлячков [неизведанные]