Дух Топей требовал встречи. Идти или нет? Гордость отказала бы, но любопытство молодого духа оказалось выше.
Кёнертлен не часто обращался вороном, но сегодня к месту встречи его несли именно крылья. Кончики перьев прокладывали вуаль, со свистом разрезая воздух. Полет - еще один синоним свободы, а свободу дух ценил превыше всего. Возможно, уже только поэтому презирал даже мысль о контракте. Этот древний договор свяжет его нерушимыми путами, стянув горло так, что уже всласть не надышишься. Став личным духом, Кёнер лишиться не только своей гордости, но и возможностью обращаться, а дух никак не желал стать пленником одного единственного образа. Это удел смертных.
Под ним мелькали кроны деревьев. Чем глубже свободный дух погружался в цитадель Полуночников, приближаясь к сердцу Топи, тем слабее и уродливее становились деревья.
Солнце в немом отчаянии утопало за горизонтом, в последний раз озаряя небосвод алым перед наступлением кромешной тьмы. На смольных перьях блеснули кровавые всполохи, а после ворон нырнул в густую темноту.
Вокруг царил дух застоявшейся воды и устойчивый запах гниения. Природа окрасилась в выцветшие тон, уныло колыхая тину в небольших лужах. Свободный опустился на ветвь, вцепившись изогнутыми когтями в ее влажную кору. Дух сложил крылья за спиной, по-птичьи резко и быстро принявшись крутить головой, цепляясь немигающим взглядом за болотные кочки. Никого. Ворон хрипло каркнул, раздраженно взмахнув парой мощных крыльев, и перепрыгнул на соседнее деревце, которое напоминало больше кривую палку, торчащую из грязи, чем полноценную березу. Перебираясь таким образом с дерева на дерево, Свободный наконец-то почувствовал ауру Высшего духа. Это было что-то огромное и подавляющее, заставляющее твою сущность смиренно склонить голову. Это пугало и злило одновременно. Мягко слетев с ветки, Дух наконец-то принял более комфортный лик, обратившись смольным зверем с холодным стальным взглядом.
Волк вальяжным шагом нехотя следовал к Провожатому, все еще не понимая рациональности своего поступка. Кёнертлен ведь знал, что говорить с Лисом все равно, что биться головой об камень: головная боль. Дух никогда не стремился понять саму сущность Высшего. Какой смысл? Все равно они были существами разного порядка, так зачем силиться осилить то, что находится за пределами твоего понимания и восприятия. Эти первородные создания прожили слишком долго, чтобы оставить глас своего рассудка кристально чистым. Годы рождают новые голоса и деструктивные мысли. Ведь все беды вытекают из эгоистичных поступков высших сил, которые возомнили, что породили этот мир и обязаны завершить его. Ведь не из пустоты же взялись лесные твари, демоны и тени.
Кёнертлен оскалился собственным мыслям. Он давно настраивал себя на иной лад, например, на Алтея. Но тот неразрывно был связан с Лисом, а потому все в итоге сводилось к одному.
Волчий силуэт вышел из-за тощих деревьев. Серые глаза холодной сталью сверкали в полумраке, с неудовольствием замечая лукавую полуулыбку на устах Высшего. Кёнертлен остановился на почтительном расстоянии, выжидающе взирая на Лиса исподлобья.

Кёнертлен в изнеможении подавил злобный рокот, щекотавший горло; лишь пара нот сумели обрести свободу, просочившись сквозь плотно сомкнутые ряды клыков. Свбодный был чересчур надменен и раскован в своих несносных эмоциях, которые впору прятать в недры своей души, когда тебе выпала честь предстать перед Высшим Духом. Но Свободный игнорировал инстинкт, который умолял его согнуть лапы в локтях, посильнее прижимаясь к земле и пряча хвост между задних лап подобно щенку. Кёнертлен до последнего издыхания собирался оставаться свободным. Раз уж единожды он избрал путь отступника - нет смысла возвращаться на дорогу исправного святоши. А ведь однажды ему пришлось страшно сломать себя, чтобы кости срослись вновь, став крепче. Теперь многое кажется ему пустым и не таким уж значительным. Что уж касается смерти, то ее Кёнер не боялся. Он лишь мог пожалеть о том, что не успел прожить полной жизни и не добился желанного. А смерть... Какой в ней прок. Пока он, Свободный, есть - смерти нет, а когда она придет - его уже не будет. Все предельно просто. И все-таки умирать не хотелось. Волк подавил ухмылку.
Провожатый кривлялся в ужимках, как обычно не выход из своего канонического образа. Порой Кёнер задумывался: игра это или нет? Но понимал, что тратить время на мысли о Высших - пустая потеря времени.
- Ты все таки почтил меня своим обществом! - наконец заговорил Лис. В его глазах играли огни, подобные тем, что изредка появляются на болотах при освобождении газа из-под толщи векового перегноя. Кёнертлен терпеливо ждал. Пусть они с духом не были близки, но каждый, кто хотя бы имеет представление о Провожатом, знал: Лис любит потрепаться в пустую, затуманивая бдительность и сводя с тропы истинного смысла разговора.
- Не хочешь сыграть? - Свободный сдержанно качнул головой, невольно скалясь. Он не в игры пришел играть. Дух и сам не знал зачем он здесь, но если смысл в очередной забаве и потехе собственного самолюбия - то он ошибся, приняв приглашение.
- Я идиот, - констатировали мысли Свободного, - глупо было думать, что этот ублюдок хотя бы раз будет серьезен.
Волк невольно переступил с лапы на лапу, чувствуя, как земля смачно чавкнула под его весом.
Не стоит винить духа в очередной игре. Это Свободный глупец раз снова угодил в ту же яму. А все из-за чего? Ради Алтея. Сколько уже звеньев этой проклятой цепи он ощущает на своей шее? С каждым разом они бренчат все тяжелее.
И только огромный волк собрался ретироваться, как Провожатый пришел в движение. Дух недоверчиво прищурился, осторожно провожая Высшего взглядом немигающих глаз. Эта мелкая лисица лишь на вид добыча.
- Я не скажу, что ты должен. Однако, не есть хорошо, если пострадает кто-то из стаи, а главное... - опустившись напротив проговорил Лис, вновь потеряв свою сосредоточенную серьезность.
Это начинало надоедать. Пусть он и говорил, что Кёнертлен ничего не должен, но при этом красноречиво об этом намекал, опираясь на единственное слабое место - Алтея. Так или иначе, но жизнь любого разговора между ними поддерживало упоминание калеки. Дух досадливо отвел взгляд, подавив вздох. Смешно изображать безразличие там, где всколыхнулась буря противоречивых чувств. Да, Кёнер многое готов вынести и ради чего? Он и сам пока не знал. Просто следовал за этим хромым следом, пока не найдя лучшего удела для себя.
- Если я не успею, то... Кто-то должен сделать так, чтобы Антал не умер от зубов Рассветов.
Кёнертлен нахмурился, явно не понимая всего сюжета картины. Рассвет - враг Полуночников. Это естественно, что вожаку может угрожать опасность с их стороны, но ведь если не лезть к ним в пасть - и умирать не придется. Нет... Лис чего-то не договаривает.
- Говори прямо, - грубее, чем рассчитывал потребовал Свободный. - И не увиливай.

Едва ли Кёнертлен открыл пасть, чтобы как-то разрушить оковы собственного молчания, как за его охрипшим от долгого молчания голосом, послышался не менее приглушенный смех. Свободный дух не в силах был скрыть собственного изумления, а потому его пасть невольно приоткрылась, а в мертвых омутах глаз оживилась рябь нарастающей тревоги и удушливого непонимания. Обычно они, духи, называют волков смертными, но перед ним - перед Высшим Духом Топи - даже старейший из свободных или плененных хранимым показался бы всего лишь мирским существом, которое не встречало на перепутье загробного покоя или новой жизни эту лукавую морду. То же испытывал и Свободный: он чувствовал себя непонятливым щенком, которого только-только отучили от материнского молока и для которого даже порхание бабочки - целый мир. Волк отвел взгляд, не желая выдавать собственного замешательства, которое, конечно же, не сумело укрыться от внимательных глаз Провожатого.
И как у Кёнера хватает сил и терпения сносить замашки Высшего? Он и сам не знал. Впрочем, время, что он провел в скитаниях, научило его терпению.
- Я не могу быть в двух местах сразу, а уверенность, что я успею разобраться со всем сам - мала. - Свободный насторожился, вновь поднимая взгляд на Лиса. Голубые огни столкнулись с серым льдом. И снова удивительно. Чтобы Лис так открыто признавал свою немощь и несовершенство. А он, Кёнертлен, считал, что все Высшие только и думают о том, насколько они превосходны. В который раз волк убедился, что зацикливать на сильнейших миро сего - удел самих же Высших. И как бы он не пытался сбежать от этих бесплодных мыслей - они все равно кружили над ним, словно стервятники. Невозможно не думать о том, что тебя окружает.
Пока Лис молчал, Кёнертлен успел вновь и вновь прокрутить его слова в голове.
"Не успею разобраться во всем сам".
Неизвестно почему, но льстил тот факт, что высший обратился именно к нему. Кёнертлен знал, что он силен и достоин восхищенных взглядом, если не завистливых. К тому же он все еще был свободным духом, которые обладают куда большими способностями, чем те, кто решили обзавестись цепью. И все же... не значит ли это, что Лис решил в кое-то веки кому-то довериться. Это пугало. Свободный не любил ответственности.
- Мне нужен тот, кто достаточно красноречиво, - волк не сдержал эмоций и невольно усмехнулся словам Провожатого. Он, конечно, если понадобиться, способен говорить с толком и разумно, но как об этом смог прознать сам Лис, если Кёнертлен только и делает, что молчит? Впрочем, этот вопрос опять же можно отнести к тем, на которые способен ответить лишь сам Высший. - Сможет заставить вожака Рассветов скрыть Антала от нашей стаи.
Кёнертлен был частью Полуночников, но лишь формально. Преданность его лежала далеко за границами стаи и принадлежала лишь ему самому. И дело было даже не в этом. Свободный вновь столкнулся с высокой стеной непонимания, которая незримой границей одернула молодого духа от Высшего. Кёнертлен шумно вдохнул, в который раз за вечер испытывая крайнее изумление, но в этот раз сопровождаемое едва ли слышным смешком, скорее подавляющим сконфуженность.
- Я не могу видеть будущее как Хранитель Времени, поэтому сказать о чем-то точно не могу, однако - Провожатый тронулся с места, а дух невольно поддался ему навстречу, вопросительно щелкнув длинной пастью.
- Если я не успею, он умрет, а это отразится на нашей стае. Вот и все предисловие. Тебе просто надо будет уломать Юпитера, это вожак Рассветов, укрыть от собственной стаи предателя-вожака. И волноваться не стоит, под конец я, скорее всего, приду.
- "Скорее всего", - в голове прокатились насмешливо горькие мысли, - но всем же известно какой ты лгун.
- Я не собираюсь его свергать, подставлять или что-то в этом роде, однако это последствие мне изменить не удастся.
Свободный долгим взглядом смотрел куда-то чуть выше головы Лиса. Чем больше Провожатый говорил, тем сложнее было сдерживать эмоции. С каждым новым словом... появлялся новый вопрос.
- Хотя, знаешь, я не уверен, что ты справишься. Извини, что отвлек тебя.
Закончив, он направился прочь, оставляя Кёнертлена в тупом замешательстве. Да, это очень походило на Лиса. Сначала раздавит информацией, запутает, а после спровоцирует, играючи убегая от того, кто ему нужен. Старый трюк, который почему-то неизменно оставался действенным.
Свободный не сразу опомнился, утонув в собственных размышлениях. Где-то вдали птица вспорхнула с ветви, заставив волка по привычке обратиться во слух и вынырнуть из топи собственного разума. Нет, он не позволит Лису так просто уползти в свою нору.
- Я не понимаю, - подал голос Свободный, привлекая внимание Лиса и удерживая его. - Как я могу справиться с тем, чего не понимаю?
Волк сделал первый шаг, приблизившись к Провожатому.
- Для чего все это? Почему Антал должен уйти, почему к Рассвету?.. Как мне убедить Юпитера сделать так, как ты задумал, если я не понимаю смысла?
Кёнертлен легко нагнал Лиса, перегородив ему путь. Огромной волк черной тенью навис над Провожатым, требовательно уставившись на него.
- Мне нужна ясность. Или аргументы для Юпитера.

Во взгляде Провожатого появилась какая-то пустая отстраненность. В какой-то момент духу показалось, что Высший не слышит его или попросту не желает этого. Кёнертлен досадливо одернул себя, прекратив надоедливый допрос. Чувствовал он себя опять же подобно щенку, которому ничего не известно. Почему небо синее, и зачем оно плачет?
Свободный замолчал, прикрывая веки. Все равно ничего не станет ясно. Даже задав все эти вопросы, он не приблизит себя к истине, ведь Лис, как всегда, ответит неясно или что-то утаит. А ведь все эти раскрытые тайны помогли бы понять полноту картины, а не заглянуть в узкую скважину недосягаемой истины. Это злило. Какого черта он должен помогать, если к нему так относятся, что даже не хотят идти навстречу? Свободный разочарованно хмыкнул. Еще не поздно уйти, верно?
- Это единственный выход, - снова непонятно. Это уже вошло в привычку в разговоре с Провожатым. Лучше уже и вовсе заткнуть уши, хотя бы не будет досадливой пустоты и желания раскрыть скрытое. Какой еще выход, почему он единственный?
- Не-е-ет, единственный верный для тебя, Лис, -усмехнулся собственным мыслям Свободный. Существовало много выходов, мириады решений. Это Кёнер знал, как никто другой, ведь именно он, все еще свободен, при том, что давно отыскал хранимого. Казалось, что в такой ситуации выход один - контракт. Но нет. Свободный остался свободным, потому что выходов столько же, сколько звезд на ночном небе. Вот только дух не мог понять: хочет он знать причину затеянного спектакля или быть может лучше оставаться в блаженном неведение. Ему все-таки безразличны чужие чувства и проблемы, ведь он свободен и от сострадания. Пусть и не всегда.
Я не могу тебе сказать, что произойдет в ближайшем будущем, но нас ждет достаточно быстрая перестройка всего. Разве ты не чувствуешь? Прислушайся, ты более чувствителен к изменению в балансе мира чем живые, не чувствуешь эти колебания? Это волнение и это переживание? Миры связанны между собой, каждый имеет свою собственную паутину, сеть, которая и определяет дальнейший расклад.
Свободный дух устало качнул головой.
- Мне нет дела до мирового баланса. Волнения и переживания за мир мне чужды, - в голосе слышалось холодящее кровь в жилах безразличие. Кёнертлен устал быть так близко к Высшему, а потом прошел немного вперед, после поворачивая к нему голову. Свободный говорил правду. Его не волновало что будет с миром, а даже если бы он и чувствовал "колебания" - остался бы равнодушен. Ведь какой смысл тратить себя на то, что неподвластно тебе? Пусть о мире во всем мире пекутся Высшие, раз уж им так понравилось господствовать. А разрушение этого мира - будет их вина.
- Наша стая преследует каждого, кто уходит с земель. Топи никого не отпускают. У нас негласная война с Рассветами, мелкие подлянки и прочие поддевки, однако Рассветы единственные имеют право защитить беглеца. Вернее, единственные способные на это. А Антал... - Свободный обратился во слух. Такие колебания в голосе Провожатого возбуждали интерес. Не это ли возможность прочувствовать Высших лучше?
- На Антала много кто точит зуб в нашей стае, да и не только внутри стаи. Поэтому ему лучше убраться. Но он все еще нужен стае, поэтому умирать ему не стоит.
"Наша стая" - это коробило слух. Кёнертлен все еще был одиночкой, а потому даже не представлял какие распри царят в чертогах Полуночников. Ему был безразличен вожак, разве что внушал невольное уважение, потому что вожаком может стать только сильный и умный волк. Тут закрался невольный вопрос и сомнения: а почему Антала не любят? Может он плохой лидер? Если так - пусть сдохнет и не тянет за собой всю стаю. Столько вопросов. Стоит ли тратить на это время?  Дух сомневался. И это ему не нравилось. Он уже забыл какого это колебаться. И вспоминать не хотел.
- Почему на него "точат зуб", и зачем он нужен стае? Если Антал является предметом ссор - он не нужен, - спокойно рассуждал Кёнертлен. - Занозу выдергивают из лапы.
Свободный дух какое-то время молчал, словно не решаясь закончить мысль. Все-таки он говорил не о ком-то, а о лидере Полуночников. Впрочем, раз уж Антал сам завел себя в тупик, то с чего бы Кёнертлену скрывать свои мысли, они вполне обоснованы. - И я могу вырвать эту занозу.
Дух не блефовал, не играл. Он был способен на это. Если есть причина - зачем тянуть? Если это избавит Полуночников от разложения - он мог взять это на себя. Он все-таки не волк стаи. Да и к тому же все эти месяцы он чувствует себя слишком нервным. Выпустив гнев, он поможет не только себе. Также он думал, что Алтее будет лучше жить там, где стая - не пустой звук.
- Тебе не нужно побеждать его аргументами, - в тоне Лиса произошли разительные изменения. Свободный понял это как намек.
- Хочешь, чтобы я применил силу? - осторожно спросил волк, невольно напрягая мышцы, словно перед боем. Под густой шерстью перекатывалась неумолимая сила. Бой - не проблема. Свободный на всех живых смотрел сверху вниз (нет, не из-за надменности), потому что рост его значительно превышал даже самых крупных самцов из живых, не говоря уже о габаритах. А предстань он в облике огромного ягуара, то судьба противника становиться еще плачевнее. Волки, конечно, сильны, но ягуар гибок, быстр и пружинист, а его клыки и когти в разы крупнее волчьих. Поэтому Кёнертлен в бою представляется большим котом.
- Тебе просто следует подождать меня, не давая Юпитеру найти нашего вожака на их землях. Но, по возможности, попробовать внушить ему, что так велит их долг.  Они дружелюбные волчата, -Кёнертлен благополучно пропустил мимо ушей саркастичную фразу в адрес Рассвета, а вник лишь в суть.
- Если я сейчас соглашусь на эту авантюру - с чего мне начать и что делать дальше? - Свободный наконец-то позволил себе немного расслабиться, а потому сел на влажную землю.
- Я должен лично встретиться с Юпитером? А что с Анталом, мне его сопровождать?

- Стая Полуночи - жестокая стая. Многие хотят доказать мне, что мой выбор - неправилен, что они, именно они - достойны стать вожаком. - за словами последовала усмешка Лиса, но Кёнертлен в его словах заметил иной смысл, совсем не тот с коим преподносил свою речь Провожатый. Впрочем, Свободный всегда искал нечто иное, нежели ему указывают.
- Я удивлен, - но голос не был таковым, в низком тембре читались надменность и желчь, которые едва ли сдерживались под холодным взглядом из-под полуприкрытых век. - Я бы не позволил сомневаться в своих словах и действиях, - волк замолчал, - но это твоя стая, - все-таки резонно, но не без грязного намека, подытожил Свободный.
Дух на какое-то время дольше позволенного задержал взгляд на Лисе. Хотел бы он иметь его власть и силу? И да, и нет. Все эти атрибуты делают тебя несвободным,  пленником. Правда, пленник ты не чужой воли, а своей собственной. Каждый из Высших так или иначе, но чуть менее свободен смертных или тех же духов.
- Ты и сам знаешь, что делает с другими жадность. Но Антал - мой выбор, только он может сохранять эту стаю такой, какой ты ее знаешь. Ты, наверное, не слышал о первом вожаке - Кёнертлен поморщился. И вновь его делают частью Полуночников. Но сколько не тверди Лису, что Свободный тот, кем является и ему другим не стать, но Провожатый упорно ставит его в одну линию вместе со своей стаей. Но и в этот раз Кёнер промолчал. Бесполезно же.
- И не хочу, - тут же перебил Лиса дух. Он и так находил треп Высшего не более, чем пустым звуком, так еще и выслушивать его подобострастные речи о первом и неповторимом - увольте.
- В общем, если Антал умрет от клыков кого-то - в стае будет разлад из-за деления власти, а если он исчезнет - я просто смогу выбрать другого вожака. Мои причины достаточно прост, я хочу уберечь не только баланс, но и свою стаю. Вот и все. Не стоит забивать свою голову ими, мы можем болтать о них целый день, а время на исходе.
Кёнертлен с наигранным изумлением склонил голову на бок, мол, ТЫ и решил ограничить себя в словах. Похвально.
- Как только тени начнут метаться в безумных терзаниях и попытках сожрать нашу стаю.
- Твою, - наконец-то не выдержал Свободный. Волк надменно вскинул голову, а после вновь повторил сказанное ранее, но уже тише и тверже, - твою стаю.
- Или что-нибудь полыхнет, или твари вылезут из своих укрытий... В общем, в ближайшее время будет удобный случай для них это сделать. Так вот. Когда какая-нибудь суета начнется в топях, следует сразу же отыскать Юпитера.
Черные уши волка обратились во слух. Ему нравилось, когда разговор шел по факту и без лишней воды. Всегда бы так. И все-таки все эти явления вроде "полыхнет" и "вылезут твари" казались ему странными. Но он вновь промолчал.
- А затем занять его мя-я-ягко разговором, - Кёнертлен мрачно улыбнулся, кровожадно сощурив серые глаза. Он воспринял слова Провожатого как шутку. В противном случае Лис выбрал не того, ведь Свободный говорит редко и по существу... и чаще всего клыками и когтями.
- Да, в любом случае, договорись или хотя бы попробуй привести его к озеру. Антал пойдет уже со мной. Но, помни, Юпитер должен быть живым, - странное замечание. Кёнертлен и не подумал бы убивать вожака Рассвета. Все-таки это был не последний волк в иерархии, а потому и последствия могли быть соответствующими. Пусть Кёнер излишне своенравен, но все же не без рацио в сознании. Да и к тому же кто знает насколько Высший Рассвета привязался к своему хранимому.
На какое-то время воцарилась тишина. Кёнертлн даже невольно заслушался ею, ведь не часто можно позволить себе такую роскошь, как молчание Провожатого. Впрочем, ничего удивительного. Все это напускное. У каждого есть о чем подумать. Вот и молчат.
Лис собрался уходить. Он не спеша направился куда-то, но Свободный не планировал его так скоро отпускать. Кёнертлен не был бы Кёнертленом, если бы все закончилось так просто.
- Лис, - позвал волк, и в голосе его слышались недобрые оттенки, - это сделка, а не одолжение, - Дух ядовито усмехнулся, поднимаясь на лапы и вальяжным шагом настигая Высшего. Оно не спеша обогнул его, оказавшись напротив. Серые глаза какое-то время бесстрастно смотрели на Лиса, а после Кёнер нарочито медленно согнулся над ним. Его клыкастая пасть оказалась в опасной близости от морды Высшего, -  ты мне должен.
Спустя пару мгновений дух едва ли не брезгливо отстранился от Лиса, отходя от него.
- Ах да, - с театральной нерасторопностью лениво протянул волк, скосив взгляд стальных глаз на Провожатого. - Даже не думай увильнуть от долга. Когда я потребую - ты заплатишь мне ту же цену, что сейчас вношу я. Откажешься - пожалеешь, - это были не пустые слова. - Я уничтожу Полуночников... - холодно прошелестел он, - одного щенка за другим, превратив твою топь в сад костей, где ты будешь гнить  вечность в кромешном одиночестве.
Сколько времени прошло с тех пор, как он другим и себе напоминал ту самую лесную тварь, которую презирают и ненавидят?.. Достаточно, чтобы Кёнертлен успел истосковаться. И не приведи создатель, если кто-то даст ему повод обнажить клыки.
- Я хотел, чтобы ты знал.
Кёнертлен медленно, но верно растворился в сумерках болота.