Arvo Pärt–My Heart's In the Highlands
Сколько еще мы будем прогонять пустые слова о том, как прекрасна была природа в этот дивный вечер?  Я буду краток как никогда. Солнце уже садилось, но все же подглядывало где-то из-за плотной стены деревьев. Небо, кажется, было на столько светлым, что казалось, будто солнце только восходит. Вечер этот был подобен рассвету.

Они были озлоблены. Плох тот враг, что презирает своего врага. Хорош тот, что не возвышается своей надменностью над врагом своим. Так говорил За...  О, эта прекрасная нескончаемая карусель из страданий и убеждений! Как она тебе нравилась, Арзамас!
— Я хотела быть их матерью. Понимаешь?— Произносишь ты десятками голосов, но даже так было ясно, что ты прибываешь в не самом плохом расположении духа. — Я знаю как выглядит Ее образ, бездарь. Подобен рубину, кровав и многогран.
Рядом с тобой нечто, похожее на жалкую пародию журавля или фазана. Птица, образ которой мы не можем разглядеть достаточно отчетливо в тени. Они лишь своими звериными глазами отражает едва уловимый свет. Но мы видим, как птица качает головой, будто смирившись с твоей одержимостью.
Твое тело источает запах барбариса вперемешку с полынью. Ты чувствуешь это и стараешься дышать через раз, чтобы не привыкнуть. Растянувшись всем телом на покрывшемся мхом валуне, ты скрещиваешь передние лапы. Улыбка твоя тянется во всю морду, будто уродливый шрам. Сейчас этот вид - твой истинный. Вернее, ты так не считал, естественно, но эти плавающие оттенки серого на шкуре являлись, пожалуй, твоими.
— Я не верну тебе твой голос, дурак старый. Кому ты здесь нужен? Певчая птица...— Бросаешь взгляд на птицу, когда та старается вжаться в тень еще сильнее. Она испытывает перед тобой страх и уважение одновременно. Она не старается убежать, она не бьется в истерике, не дрожит как тварь. Она приняла тебя как дар. Пускай такова будет ее судьба.
...
Услышь меня, Ганнибал.
Раскрашенная в сине-зеленые краски ручьистая вереница была действительно прекрасным местом. Пожалуй, подобных ты не видал даже глазами сотней. Когда в последний раз тебе захотелось забрать у Ганнибала его голос, ты усмехнулся. Ты бы взял его в Пятый круг, но слишком рискованно. Когда твоим планам мешают такие существа как Луна, ты готов насильно разделять хранителя и хранимого, если бы они не погибали.
— Прекрасные дети. — Произносишь ты десятками женских голосов над самым ухом беломордого самца. — Какое неуважение, вставай, Ганнибал!
Ты выпалил_а с гневом, но едва шутливо. Было ли тебе наплевать? Быть может, отчасти. С Ганни у вас странные отношения, хотя изначально планировались как деловые и ничего более. Ты облизываешь губы, обойдя Ганнибала спереди и проведя хвостом по его подбородку. В этот момент с кончика куцего хвоста будто тянулся светлый дым, но то был белый огонь, явно старавшийся высокомерно обжечь самца.
Тебе было не важно, заметят ли тебя юные волчицы, увлекшиеся какими-то бесовскими плясками, важно, что тебе нужна внимательность Ганнибала. Ведь ты приходишь не просто так...