Shahmen  – Mark (low bass)

Этой пустыне, кажется, не было ни конца ни края. Они брели в полнейшем безмолвии. Пока один не начал как обычно ворчать себе что-то под нос, невольно чувствуя, как обстановка начинает разряжаться, не смотря на то, что их цель была совсем близко.
Индра переваливается с ноги на ногу; этот массивный кабан, поросший золотыми наростами, сейчас выглядел не очень весело. Скорее, походка его была куда увереннее, чем сам он.
— Шан, шон, шун... — Произносит он, едва шевеля губами. — Шен, шин, щун... А зачем мы вообще туда идем, Арзамас?
Кабан в какой-то момент останавливается на месте и поворачивает голову, оглядываясь на волка. Индра был выше Арзамаса буквально на два пальца, что делало его куда приметнее других представителей его вида. Он поднял взгляд маленьких широко посаженых глаз куда-то вверх... В попытках разглядеть солнце он потерпел поражение и был этим доволен как никто другой. Лесная тварь ненавидела солнце, а здесь его не видно за толщей пепельных туч. А ведь и не поймешь - дождевые они или детища того места, куда они отправлялись, уповая исключительно на зову своих душ, (если они вообще были.)
— У меня было видение, когда я погрузился в сон. Пару ночей назад. Меня звали огни. А тебя? — Кабан фыркнул и побрел дальше, не отставая от духа. Кажется, он задал этот вопрос самому себе и даже не ждал ответа от своего спутника.
Грубая шерсть уже скатывалась колтунами, собирая на себе кучи всяких репейных ежей и прочих неприятных сорняков. Где-то на шкуре осталась лавандовая пыльца, отчего Индра даже приятно пах. Они проложили свой путь сюда через сиреневое поле дикорастущей лаванды, точно!  Проходя мимо одного из высохших безлиственных кустов, Индра протерся о них своими массивными боками. В тот же момент с его наростов откалывались небольшие их кусочки, напоминающие чистейшие зерна золотых самородков. Шкура буквально тлела, издавая непонятную темно-бурую дымку. Тени, что с них взять? Индра внушал страх и неприязнь своим обликом, но сделать с ним ничего не мог. Кабан есть кабан. И Индра любил себя таким.
Где-то на остроконечном горизонте, напоминающем рыбьи кости, виднелся алый закат. Индра прищурился, стараясь средь пепельного тумана разглядеть ненавистное им солнце, но тут же понял, что место, именуемое Гневной землей уже совсем близко. Он принюхался, вновь останавливая свой размеренный тяжелый шаг.
— Кажется, мы здесь не одни. Чуешь, волк? — Индра опустил голову к земле, дергая своим огромным носом и периодически поднимая его, принюхиваясь к запахам вокруг. Хотя, казалось бы, к чему тут принюхиваться?
Пахнет гарью и серой.

Andrew & Veda - Alive

Май | 25 год

Эта земля была будто бы протестом всему живому. Губительная, противная - тут ничего не росло, кроме мелких, совершенно не требовательных растений, и практически не водилась никакая дичь. Пожалуй, идеальное пристанище для тварей - кто будет гонять их отсюда? Сунешься - пожалеешь.
Нуар, как всегда крутилась где-то неподалеку от Дженаха. Ну, неподалеку относительно - она довольно часто уходила от своего хранимого, но довольно часто оставалась в пределах “досягаемости” - так, чтобы чувствовать его в случае чего. Не то, чтобы это было обязательной частью этого контракта - Хмурый от нее практически ничего не требовал, просто это выходило… Как-то так само. И за это Черная периодически злилась, стараясь уговаривать себя в том, что она трясется исключительно за свою шкуру. Умрет Дженах - умрет и она сама.
И порой эта попытка самоубеждения работала на отлично, а иногда давала сбой. Главной проблемой для белошкурой было мысленное возвращению к тому, не желающему связывать себя, духу. Тогда она разоткровенничалась с ним, поскольку разозлилась. Ох уж эти эмоции… Главная проблема в том, что ты не можешь их контролировать. Если что-то вызывает в тебе чувства - оно будет их вызывать. И пусть даже у тебя целый вагон самообладания - на короткое мгновение ты все равно испытаешь это чувство, до того, как усилием воли пригасишь его.
Дух тогда говорил, что Нуар осознанно лишила себя свободы. Черная же считала, что свободы не существует, как такой.
Теперь же она была скорее склонна поверить духу. Что-то менялось в ней с тех самых пор, как она заключила договор с живым, но только теперь эти изменения достигли того уровня, чтобы стали действительно ощутимыми. Черной это не нравилось, но поделать она ничего не могла. По крайней мере - сейчас. Разорвать договор было невозможно, оставалось продолжать жить так, как она жила, пока Дженах, а вместе с ним и она сама, не откинет копыта.
Нуар чувствовала, что Хмурый находится в беде, и следовала за ним, испытывая собственные нервы. Она не знала, что конкретно происходит, но могла чувствовать, что волк нервничает - в том проявлении, в котором мог нервничать этот сумеречный.
Одна часть Нуар переживала так же, другая же ее часть с отстраненной жестокостью наблюдая за этим (так тебе и надо,
тряпка).
И когда, наконец, все закончилось, Нуар, легко и свободно выплыла к запыхавшемуся Дженаху, со своей любимой, ласковой полуулыбкой, бешено бьющимся сердцем и взвинченной нервной системой.
- Утренняя пробежка? - мурлыкнула она, морщась от запаха пепла и гари. Все-таки, тут было очень неприятно, даже для нее - казалось бы, привычного (или уже нет?) к такому существу. - Плохое место ты выбрал для прогулок. Пейзаж глаз не радует…
И, будто бы задумавшись над чем-то, провела перед собой по земле лапой, рисуя небольшую полудугу и поднимая при этом немного пыли.

Отредактировано Нуар (2017-03-21 15:36:36)

Второй сезон
Май | 25 год
Беглой рысью бегу по каменистой земле. Тупые осколки застывшей магматической породы неприятно впиваются в подушечки лап. Периодически морщусь, словно в глаза мне светит нелюбимое солнце, хотя оно, слава Духам, не пробивается сквозь облака полные дыма и пепла. Воздух пропитан гарью и сильным жаром, он раздражает мою носоглотку, отчего хочется перестать дышать совсем. Мерзкое место, даже для такой твари, как я. Вы спросите, что я здесь делаю? Забавно, что я и сам не знаю. Лапы сами несут меня в неизвестном направлении, ни капли не щадя мою бедную тушку, которой так неуютно в этом поистине адском месте. Но что-то неведомое влечёт меня, зовёт, словно мать подзывает своего глупышку-щенка, которому пора возвращаться домой. И я бегу, связанный невидимой нитью с кем-то неизвестным, к которому тянусь каждой частичкой своей несуществующей души. Извечное любопытство подогревает и так кипящий разум, не давая ни минуты на передышку и какое-никакое осмысление ситуации. Всю дорогу я задаюсь вопросом, что побуждает меня двигаться вперёд к призрачной цели, но так и не нашёл ответа. Хотя, если так посудить, он сейчас и не нужен. Как говориться, разберёмся на месте. По крайней мере, это лучше, чем безвольно слоняться по территориям демонов и лесных тварей. Когда есть цель, пусть смутная, неясная своей расплывчатостью, но цель, это и заставляет двигаться вперёд, да и не просто двигаться, а нестись безудержным ветром, едва касаясь лапами каменных осколков.
Я начинаю задыхаться. Чем ближе к многочисленным источникам, извергающим бесчисленные потоки лавы, тем дышать было труднее. Они ещё далеко, но пепел, оседающий на лёгких, говорит о их скором приближении. А сердце колотится как бешеное! Не от быстрого бега, нет. Предвкушение чего-то долгожданного заставляет трепетать каждую клеточку моего тела, и кажется, что меня разорвёт на части от этого необъяснимого чувства. Глаза начинает застилать белая пелена, из-за которой я практически ничего не не вижу. Но она какая-то странная: мельтешит перед глазами клубами дыма, похожего на плотный туман. Я замер на месте, тяжело дыша, что больше напоминало предсмертный хрип, чем обычное уставшее дыхание. Белый пар плывёт не только перед глазами, а исходит из всего моего тела, кружится в безветрии, танцует замысловатый танец возле моих лап. Пламя. Оно выходит наружу, неконтролируемое, витает в воздухе, нежно щекочет мою шерсть, но не обжигает, ибо теперь мы едины с ним. Ещё не полноценный огонь - мираж, он возвращается ко мне по одному только зову. Но это белое пламя не зверёк на поводке: его становится меньше, но оно не исчезает совсем. Лёгким дымом витает вокруг моей фигуры, едва заметное, прячется в каждом волоске, вплетаясь замысловатым узором в мою шерсть, не желая возвращаться обратно. Оно никогда не подчиняется мне полностью, ибо кто я такой по сравнению с неконтролируемой, безумной силой белого пламени, принадлежавшего Высшему Духу Войны и Раздора? Но меня это уже не заботит. Когда всю жизнь ты чувствовал только пожирающую пустоту, которую невозможно было заполнить, а сейчас вместо неё согревающий душу огонь горит, отгоняя всепоглощающую тьму... Это доводит меня до экстаза. Я чуть ли не мурчать начал от удовольствия. Прикрыв глаза, я ещё немного наслаждаюсь холодящим кожу пламенем, которое спасает от подступающего жара. Как бы мне не хотелось прерывать это слияние наших сущностей, но сердце рвётся дальше и дальше, к заветному нечто. Двигаюсь дальше, но уже не так поспешно, как раньше. Ещё больше замедляю шаг, ибо даже трудно дышать от подкатывающему к горлу кому, готовому вырваться сдавленным криком из приоткрытой пасти. Сдерживаюсь, хоть мне это стоит больших усилий.
- Плохое место ты выбрал для прогулок, - доносится до меня голос неизвестной. Я слышу его раньше, чем вижу говорящую. Она это мне говорит? Но я достаточно далеко, чтобы она сама могла меня увидеть, да ещё безжизненные кусты, неизвестно почему здесь стоящие, закрывают обзор. Я ускорился, подбегая рысцой к неизвестной. А точнее неизвестным...
Лапы невольно начинают трястись, длинные уши отвожу назад, словно это сможет сделать меня менее заметным. В пасти пересохло, словно туда кто-то насыпал летающего вокруг пепла. Не дышу. Не моргаю. Смотрю только на Него...
- Вот так неожиданная встреча, - хриплый жалкий голос, даже весёлые нотки не придают ему уверенности. Я слегка наклоняю голову, словно в поклоне, а три пары глаз всё также неотрывно взирают на фигуру внешне незнакомого волка, но сейчас для меня существует только он один, другие же стали абсолютно неважны. Я не мог не узнать в этом потрёпанном псевдоволке того, с кем мы были связаны невидимыми нитями белого пламени. Посмотришь ли ты на меня или не сочтёшь нужным обращать внимание на такую демоническую мерзость, как я? Поприветствуешь меня или промолчишь, погружаясь всё больше в свои только тебе известные мысли? Улыбнёшься ты мне, как улыбаешься сейчас твоим новым жертвам, или твоя морда будет выражать одно лишь безразличие?
Щенок. Маленький несчастный щенок, который вертится у лап хозяина в надежде на хотя бы одно прикосновение, хотя бы на одну презрительную ухмылку, даже достаточно было бы презрительного взгляда от того, ради кого готов был шагнуть в жерло вулкана не раздумывая. Ты - жалкий щенок, Один. Да, так и есть. Но ничего не могу с собой поделать, и пасть растягивается лёгкой улыбке. В улыбке искренности. С того самого дня я ждал снова этой встречи, прокручивал её в голове, представлял, как это будет, изнывая от ожидания. А сейчас...
Здравствуй, Арзамас, Дух войны и Раздора... Я так рад видеть тебя.

-Специально пыль подымаешь? – хрипло отозвался Дженах и тут же без перехода спросил. – С чего бы это ты стала остерегаться демонов?
Это ее заденет. Но щадить ее самолюбие почти тоже самое, что пытаться оправдать себя самого. Нуар знает, что не может скрыть от своего хранимого всего. Пытается, конечно, держит дистанцию, чтобы связь ослабевала. Но рано или поздно все-таки приходится сближаться и вновь прочувствовать всю радость эмоционального родства.
-Ты права, следует убираться, - сказал Хмурый. Он поднялся, но не успел сделать и парочки шагов, как услышал приближение преследователей.
Он думал, что демоны - таки настигли его. Существ было двое, двигались они быстро. Куда запропастился третий? А мрак его знает. Впрочем, сейчас рядом с Дженом Нуар. И немедленное бегство уже не единственный вариант развития событий.
Но пришельцы оказались вовсе не демонами. Или, во всяком случае, не теми демонами, что охотились на Хмурого. Существа эти: огромный секач и волк , больше смахивающий на шакала, определенно не являлись живыми существами. У последнего под лапами клубился едва заметный черный дым – так показалось волку. Тела обоих, казалось, накалились настолько, что теперь от них поднимался светлый пар.
Успокаивало только то, что они не собирались сразу нападать. Охотники со своими жертвами не треплются. Похоже, эти существа набрели на сумеречных случайно и сами пока не решили, что будут делать.
Дженах встал рядом с Нуар. Он уже почти слышал ее язвительные слова. Смысл не важен, главное задеть, раззадорить. А что за этим последует – полудуху все-равно. Смолчать она не сможет. А это значит, что вскоре им обоим придется спешно разбираться с последствиями.
Мысленно Джен просил ее успокоиться. Ему оставалось только надеется, что Нуар сумеет почувствовать его желание и сдержит свой острый язык хоть ненадолго.
Но внимание новоприбывших переключилось на еще одного пришельца. И уж это существо было из ряда вон. Три пары глаз на темной морде твари. Полудух? Лесная тварь? Что вообще стягивает их сюда?
Куда же мы с Нуар влипли?
Случайность? Нет уж, когда такое количество порождений мрака собирается вместе, значит, у них есть какая-то общая цель. И Дженах себе не льстил. Двое сумеречных могут интересовать их только в гастрономическом смысле. Ну не из-за них же весь этот сыр-бор?
Заискивание многоглазого перед шакалоподобным натолкнуло Хмурого на еще одну мысль. Мысль, от которой шерсть у него на загривке встала дыбом. Многоглазый был выше ранга демона – определенно. И заискивать он мог только…
Это Высший?
Разум Дженаха готов был расколоться на осколки суматошных мыслей. Но его опередили.
Творившееся дальше мракобесие волк запомнил в мельчайших подробностях. В голове стучало навязчивое: «случайности не случайны». Волк никогда не сталкивался с чем-либо подобным, и мог лишь, оцепенев, наблюдать и запоминать. Способность анализировать вернулась только после того, как под лапами его вновь задрожала земля. Расщелина появилась совсем рядом, заставив волка попятиться – такой от нее исходил нестерпимый жар. Пути назад не было. Но, может быть, его не было изначально.
-Мир катится в бездну, - хрипло гаркнул Дженах, заворожено глядя на вырвавшийся на поверхность сгусток пламени.
Что ж, демоны решили погоняться за Хмурым не просто так. Интересно, чтобы предпринял этот грач, сумей твари загнать волка к побережью. Заставил бы море отступить от суши?
Это мысль заставила сумеречного усмехнуться. Ему с трудом удавалось сохранять видимость спокойствия. Но он чувствовал, что разум его балансирует на грани. Стоит дать себе волю – можно сорваться в такую истерику, что даже призрачный шанс выжить исчезнет.
Интересно, если этот – действительно Высший, как грач собирается его убить? Хотя … Ведь они тоже исчезают.
- Духи, - хмыкнул волк. – Вдаваться в пояснения – не их стезя.
-Будем играть? – обратился он к Нуар. – Если, конечно, Высший нам это позволит.
И он кивнул на шакалоподобного. Пусть это только догадка, но сейчас Джену терять было нечего. Следовало прояснить намерения этой троицы как можно быстрее. А потом постараться сохранить свою шкуру.

Отредактировано Дженах (2017-03-27 19:58:51)

- А я иду... Иду... Иду. Все быстрее и быстрее. Что то странное тянет меня, а я не сопротивляюсь и иду. Слышишь, братец?

Гиена бормотала слова себе под нос, растягивая губы в странной усмешке. Крик наконец-то смог выбраться наружу и засадить Креола под замок. Тот недовольно ворчал, но пока не предпринимал попыток вернуть контроль над телом себе. Дух шел особо не разбирая дорогие, его что-то влекло в эти демонами забытом месте. Но гиена чувствовала в этих землях какую-то свою особенную романтику. Нос уже давно щекотал еще один запах, который вел в ту же сторону, что и странный и манящий зов.

- Походу здесь собралась целая компания...

Недовольно пробурчал Креол. Ему совершенно не хотелось натыкаться сейчас на других тварей, потому что придется вырывать контроль из лап Бездны, а тот этого совершенно не хотел. Очень давно он не общался с живыми, не игрался с ними. Мэд очень соскучился по этому. Ему хотелось довести кого-нибудь до трясучки или нервного тика, а может быть и до смерти. Дух довольно хохотнул и чуть зажмурился.

Безумный снова оказался по центру действий. Будто судьба сама подгадывала такие ситуации, когда больному Духу нужно было выбирать из двух. Обычно это не заканчивалось ничем хорошим. Креол и Крик никогда не приходили к общему решению, если это не касалось собственной безопасности. Разноцветные глаза окинули сначала тёмного волка и какого-то духа. Они ему показались скучными, поэтому лобастая голова повернулась к другой компании, которая оказалась более разношерстной. Безумный взгляд буквально вперился в Арзамаса. Мэд узнает его сразу. На морде появилась дикая улыбка, казалось, что неестественно белые зубы смогут осветить даже самый тёмный уголок пропащей души.

- Ох... Я... Мы.. Нет-нет, только я... Так рад!..

Крик Бездны тут же определился с выбором стороны, что очень не понравилось Креолу. Волчья сущность тут же зашевелилась, когда увидела Высшего Духа Войны и Раздора. Креол недовольно зарычал, а глаз, который выражал эмоции волчьей сущности прям излучал явную неприязнь, но гиену это совершенно не интересовало. Неожиданно его внимание привлекает довольно странный шум. Хлопанье крыльев?.. Дух чуть сощурив глаза следил за появившейся птицей.

- Нам с тобой лучше убраться отсюда, братец!

Но было уже поздно. Путь к отступлению был отрезан, и волк чертыхнулся. Конечно, кроме Крика этого никто не услышал. Самое забавное, что на морде Бездны не было ни капли беспокойства, а лишь любопытство. Сумасшедшее любопытство, которое  отключало все инстинкты самосохранения. А вот волк уже стал пытаться пробиться наружу, чтобы взять тело в свои лапы. Из-за этого по загривку гиены забегали серые языки пламени.

- Давайте играть...

Протянул Высший. Розовый тонкий язык вывалился из пасти, а на землю упали пару капель слюны.

Отредактировано Креол (2017-03-30 22:24:59)

Каменное изваяние, не более. Я стою, недвижимый, застывший вне времени и пространства, и падаю, падаю, падаю в бесконечную пустоту Его глаз. А внутри пламя откликается на нашу близость, оно раздирает мою чёрную душу, рвётся наружу, ибо чувствует того, кому поистине принадлежит без остатка. Мысли скачут, словно капли дождя стучат, резво отскакивая, по зелёным листьям, но в то же время сознание наполнено безмятежным спокойствием синего моря. Из этого подвешенного состояния меня вырывают тысячи голосов, слившихся в один единственный, до боли выворачивающий моё естество наизнанку. Голос, что велит подойти. Я делаю нерешительный шаг и тут же замираю на месте, не смея дышать. Так близко, ещё чуть-чуть и я смогу почувствовать тот невыносимо обжигающий холод, что раздирал мою агонизирующую сущность при первой нашей встрече. Но это только кажется, игры больного воображения, не более. Всё, что я чувствую, это только спокойствие. Безмятежность. Умиротворение. Я не смею повернуться, чтобы не нарушить эту гармонию, которая заставляет каждую клеточку моего тела трепетать, когда Высший Дух Войны и Раздора так покровительственно близко ко мне. А пасть дёргается в лёгкой полуулыбке, едва заметной на смолисто-чёрной морде.
Ещё один нежданный гость появляется на этой израненной земле. Он что-то говорит, играя с нами, показывает своё могущество, словно пытается убедить нас в силе своих слов, и так же эффектно исчезает, отрезая путь назад. Есть ли мне до этого какое-то дело? Конечно же, нет. Ещё одно существо, обладающее силой, которую простой полудух постичь и не мечтал. Ещё одни тайны, интриги, хитросплетения судеб и злые шутки Вселенной, что сводят всё к одному лишь им известному финалу. Ещё одна игра, где мы, тени, лишь пешки в лапах Высших. И я не против сыграть, если только фигуры будет двигать тот, кому и так уже принадлежит моя жизнь. Улыбка расползается шире, обнажая клыки. Я буду осенним листом, влекомым беспощадным потоком полноводной реки, что несёт меня в бескрайний океан... Или же уносит к обрыву. Так почему не получить хотя бы удовольствие от сложившейся ситуации и не повеселиться? Ведь большего мне и не остаётся. Я не умею, не могу грести. Или не хочешь, выбирая роль жалкой куклы на ниточках? Заткнись, тебя никто не спрашивал. Меня это устраивает, если я хоть немного буду нужен, если хотя бы чуть-чуть буду полезен... Жалкий.
А что другие? Я окидываю взглядом остальных, особенно задержавшись на хранителе и его хранимом. Вселенная, ну и подарочек ты мне подкинула. Слова, сказанные когда-то одним Высшим, болью откликаются в душе. Полудухам так же известны узы договора, да? Интересно. Любопытство играет внутри весёлыми нотками. Для себя решаю, что обязательно познакомлюсь поближе с этими ребятами, ибо жажду узнать, что из себя представляет их связь. Но не сейчас, ибо не время и не место. Может, немного позже, чтобы непонимание и неприязнь успели утихнуть между нами. Осторожность, все дела.
А эти земли привлекают всё больше и больше незнакомцев, но в этот раз мне отчего-то становится не по себе. Нет, не так. Во мне зарождается интуитивное чувство неприязни, хотя я даже не знаю новоприбывшего, словно в его сущности есть нечто такое, что заставляет пробуждаться во мне подсознательную ненависть к нему. И это не безумие, таящееся в сумасшедших глазах гиены... Я прикрываю глаза, стараясь отогнать это наваждение. Не хочу, чтобы оно захлестнуло меня полностью, ибо потом будет сложнее с этим справиться, а это может помешать нашему выживанию на этих адских землях. Я же не конфликтный, нет. Если, конечно, передо мной не стоит Высший... А Вселенная же не настолько жестока в своих шутках, чтобы так поиздеваться надо мной, ведь так?
— Кри-и-и-к... Дорого-о-ой... — Я резко поворачиваю голову в сторону улыбающегося Арзамаса, а затем медленно перевожу взгляд на гиену, заметно хмурясь. Они знакомы? Хм, любопытно, и откуда же? Мне это не нравится, ибо кажется, что этот "дорогой" Крик не так прост, как кажется. А нераскрытые тайны я терпеть не могу. Так, нужно просто не забивать себе голову ненужными мыслями, состоящих из одних лишь догадок, предположений, однако внутри зарождается тугой комок тревожного опасения, который не даёт мне расслабиться. Внешне-то я пытаюсь казаться спокойным, но вот подёргивающийся кончик предателя-хвоста выдаёт меня с потрохами. Да ты просто ревнуешь, щеночек Один... Заткнись, Тьма тебя побери, просто заткнись!
Я немного запоздало понимаю, что пора двигаться вслед за предводителем нашей разношёрстной компании, но из-за своих глупых мыслей пропускаю этот момент. Встряхнув головой, отгоняю весь поселившийся в ней бред и выдвигаюсь за Высшим Духом.
— А Вселенная любит пошутить, не так ли? — поравнявшись с волчицей-полудухом и её хранимым, с искренне дружелюбной улыбкой бросаю им эту фразу с лёгким смешком, но не дожидаясь ответа, быстро догоняю Индру и Арзамаса, ибо я слишком поотстал от них.
И я не знаю, куда мы идём и с какой целью, но в одном уверен точно: пока лапы могут нести меня по следам Войны, пока глаза будут видеть перед собой Раздор, пока я могу произнести Его имя, ничто не будет иметь высшей ценности, чем этот момент, когда меня ведёт тот, кто однажды поверил в меня. И даже полная опасности дорога, бег в неизвестность, слепая вера и беспрекословное подчинение не смогут изменить того, что я и дальше буду следовать за Арзамасом.
— Это не моё дело, конечно, но интересно бы узнать, куда мы направляемся? — склонив голову, едва слышно бурчу себе под нос, хотя знаю, что, кому адресованы эти слова, всё равно услышит меня. Да, не удержался, каюсь. Мог бы и промолчать, но не то, чтобы мне действительно необходимо было это знать, однако идти в абсолютном молчании не хотелось. А на устах игривая полуулыбка, а в глазах прячу нагловатые искорки, смешанные со вселенским обожанием, а в мыслях только одно — снова рядом...

Отредактировано НПС (2017-04-02 09:28:55)

Все внутри Нуар было напряжено, внутренности словно сжались в один большой комок. Они с Дженахом оказались между молотом и наковальней - с одной стороны, явно не слишком дружелюбная компания во главе с Высшим, с другой - непонятные “игры” кого-то, кто способен шантажировать Арзамаса.
Кабан выразился предельно четко и ясно, на что Нуар только чуть приподняла уголки губ - такая полуулыбка, вежливый ответ “Взаимно” без попытки нарваться на какой-либо ненужный конфликт.
Даже у Нуар хватало ума понимать, что сейчас лучше помалкивать, и не встревать. Арзамас дал добро на их присутствие, а значит, хоть один час жизни они с Дженахом отвоевали.
Хмурый привычно молчал, видимо, о чем-то раздумывая. Нуар же пристально и внимательно следила по сторонам, ощущая, как напрягаются все органы ее чувств.
Шестиглазый полудух проскользнул мимо, отпустив язвительный комментарий. Не нужно быть семь пядей во лбу, чтобы понять, что он имел ввиду. Или точнее - кого. Черная ничего ему не ответила, да полудух и не ожидал ответа - слишком торопился. Нуар только улыбнулась ему почти ласково, хотя на деле отчаянно давила в себе желание прямо в ту же секунду вцепиться во все шесть глаз сразу, и выбить из нее всю спесь. Никто не имел право укорять Черную в ее же выборе, и к тому же, этот зверь опять надавил на то, чего трогать не хотелось - возможность принадлежать им, быть частью группы, чувствовать общность. То самое, чего Нуар была лишена, да и вряд ли когда-нибудь она сумеет отыскать себя. Пора было бы уже это признать - таким, как она, нет места нигде, везде она будет чужой и не званной.
То и дело на глаза попадался тот самый пернатый - словно играл. А точнее, наблюдал за тем, как играют другие.
“Отвратительная тварь”, подумалось Наур, когда в очередной раз она заметила черное оперение. “Он ведь специально заманил нас сюда с Дженахом - просто потому, что наше присутствие вносит смуту и делает все интереснее”.
Неужели ему там (где бы оно ни было, это “там”) настолько скучно, что он готов делать что угодно, и стравливать кого угодно, просто от скуки?
Нуар вырвалась немного вперед, Дженах отставал на несколько шагов. Когда земля взорвалась у его лап, Нуар быстро мгновенно развернулась, успевая заметить, как обломок ранит серого. На короткое мгновение она ощутила его боль - не в той же силе, что и сам волк, но достаточной для понимания, что происходит.
Удар был довольно болезненный, но, слава богу, не смертельный - ее хранимый пытался отдышаться и прийти в себя.
Преодолев дистанцию между ними, Нуар потянулась мордой к самому уху волка, и прорычала не громко, но достаточно, чтобы могли услышать и все остальные:
- Наотдыхался, идем.
Нельзя было отставать или показывать слабость. Нельзя было даже давать повод кому-нибудь задуматься о том, что Дженах слабее их, или что-то вроде того. Если уж они здесь, придется терпеть, сжав всю волю в кулак. Пока Хмурый будет способен сделать хоть один вдох, Черная была готова тянуть его до конца хоть на собственном горбу.
Казалось, волк наконец пришел в себя, поскольку двинулся в путь. Краем глаза Нуар теперь старалась постоянно следить за ним, чтобы не пропустить тот момент, когда может понадобиться ее помощь. Ей следовало не только всячески помогать Дженаху, но делать это еще таким образом, чтобы это не особо бросалось в глаза.
Теней волчица почувствовала за мгновение до того, как они вынырнули из окружающего их тумана. Она не успела ничего ответить хранимому, а только обернулась, оказавшись спиной к Дженаху, и над шкурой взвились черные огни, жадно потянувшиеся к ближайшему существу.
Эти тени были слабы - лишь подобие жизни, которое переоценило свои силы, а Нуар была довольно взвинчена и зла эмоционально: она видела, что ей не составит труда справится с этой неприятностью, но делала она это от души, срывая на тенях ту злость и чувство несправедливости, которое давно жило в ней. Это доставляло ни с чем несравнимое удовольствие сейчас - наблюдать, как существа просто сгорают, превращаясь в пыль…
Нет, происходящее пока не требовало затраты каких-либо сверх сил, но энергии отбирало знатно, к тому же, каждый раз, когда Черная вынуждена была использовать свое пламя, она ощущала, как часть ее сознания незаметно меняется. Ее ярость питала пламя, но и пламя так же питало ее ярость - это предавало сил, но так же требовало непростого контроля над тем, что происходило с самой Нуар.
Когда, наконец, последний непрошеный гость скрылся, волчица стала успокаиваться. Шерсть на ее загривке, вставшая дыбом, постепенно стала занимать привычное положение, темная дымка, окружавшая волчицу, медленно рассеивалась, поднимаясь темными искрами вверх.
Черная обернулась к Дженаху и взглянула на него затуманенными глазами. В первую секунду она будто бы не узнала его, и почувствовала, как в груди поднимается начавшая уже пропадать злость, но спустя миг Нуар моргнула, и в ее взгляд и сознания вернулась ясность.
- Пойдем, - буркнула она Хмурому, ускоряясь.
Нуар пока еще не была запыхавшейся, но дыхание ее стало поверхностней и чаще, будто бы волчице пришлось некоторое время пробежать рысцой по пересеченной местности.

В какой-то момент Индра вовсе пожалел, что приперся в это место. Как же ему хотелось сейчас раствориться темным туманом, и собраться песчинками воедино где-нибудь в луже грязи - прохладной и освежающей. Не нравился ему весь этот зной. Одно радует - назойливых насекомых здесь не было в помине.
Рядом с Индрой рычит Арзамас. И Индра привык к такому обращению. У вепря даже есть пара ран, затянувшихся уже давно и они - от его клыков. Когда Индра об этом вспоминает, в его душе вдруг загорается огонек ненависти и покорности одновременно. Он сам согласился на эту вакханалию и танцы у Черта на куличиках. Индре казалось что все это - его свобода, его возможность находиться под солнцем и выплескивать свой гнев на тенях и демонах. Но какова была цена тех мечтаний? Индра поплатился, а крови и зрелищ так и не случилось!

Гиена проигнорировала Индру, на что тот даже умудрился обидеться, но быстро пришел к выводу, что этот Дух Безумия сам себе на уме. До тех пор, пока Арзамас на него не кинется.
Кабан повернулся к волку, которого ушибло породой. Нравится на это смотреть? Ему было все равно, массивное мохнатое тело лишь дальше плелось рядом с Арзамасом, готовый принять в очередной раз броскую фразочку на свои кабаньи массивные плечи.  Но на плечи свои он принял волну явившихся здесь Теней. 
Не сразу увидел Индра тех тварей, которые походили больше на ящериц, чем на волков, которые из сухих трещин запузырились и бросились на кабана. Естественно, четверке теней не удалось сбить этот шкаф с ног, на что тот ответил им ответным ударом бивней. Вся эта процессия была отнюдь не беззвучной. Индра ревел и рычал как медведь, будучи являясь кабаном.
Бросив гневный взгляд на Арзамаса, Индра цепляется глазами за Вирда. Он старается сделать все бесшумно и Индра замечает помощь волку. Да, белое пламя способно не только разрушать, но и лечить. Вновь взгляд на Арзамаса - заметил ли он? Индра надеялся, что нет. А Арзамасу плевать на это хотелось, он был все время на что-то отвлечен, а теперь стало понятно на что. Сейчас-то Гиена может поплатиться за свою сущность!
— Хэй - хэй, мы все на взводе. — Произнес кабан, явно направляясь к Арзамасу, но не смея разнимать двух высших духов. Индра подошел и тут же сделал шаг назад, слегка прильнув к теплой безжизненной земле. Боялся он влезать в такие стычки. А Вирд уже готов разорвать здесь всех и вся. Порой Индра не знал в какой из глаз смотреть этому необычному волку.

В какой-то момент для Индры все звуки смешались воедино и стали звучать будто за толстым стеклом. Он поворачивает голову и старается унять резко появившуюся боль в широком боку. С трудом вывернувшись, Индра широко раскрывает глаза. Под ним образовалось нечто вроде лужи крови, а в мясистый бок будто ввинчивается саморез из наглой Тени. О, эти твари смогли его задеть и сейчас одна из них пытается вгрызться в нутро кабана через его толстую шкуру.
Сейчас бы завопить " Уберите ее от меня!", но Индра лишь старается контролировать свое белое пламя, создавая барьер между собой и вгрызающейся в его плоть Тенью. Только ты подумал это сделать, как эта тварь будто впитывается в Кабана и тут же исчезает в нем.
Шок овладел Индрой. Страх и неведение. У кого спросить что будет дальше? Что делать? Он в панике окидывает взглядом каждого: Арзамаса с Высшим, затем на Вирда. Потом на волка с его волчицей-хранительницей. Снова на Вирда. Снова на волчицу. Старается заглянуть в свое нутро, но как бы он не хотел - не выходит. Стараться выгнать из себя эту тварь белым пламенем у Индры не выходило. Он совершенно не понимал что происходит.
В этот момент он впервые испытал такой сильный испуг.

Все происходящее только накручивало Нуар. Даже тени не смогли устоять перед ней, смертоносной и  разъяренной. И отчаявшейся. Она, как никто другой понимала, как слаб сейчас ее хранимый. Верно это и приводило ее в такую ярость – возможность из-за хрупкости живого погибнуть самой.
Она была словно до предела сжатая пружина. Чего она так жаждет? Выжить? Избавиться от него, хранимого. Избавиться от необходимости быть привязанной к слабому?
Вот и жалельщий нашелся. Дженах бросил хмурый взгляд на подошедшего шестиглазого. Волку не было до него дела. Сейчас как никогда остро он ощущал необходимость замкнуться, не делить свои эмоции ни с кем, избавиться от связи с потусторонними существами…
Не имеющими права ходить под этим солнцем!
Мысль эта возникла в его голове, словно раскат грома. Была ли она чужой, навеянной тварью-птицей? Или Джен перенял  озлобленность собственного полудуха? А может в нем сейчас кричало его собственное, исконное?
- Я не прошу у тебя милости, Дух, - сипит он в ответ. – Оставь нас… меня в покое.
Но он не оставляет. Белое пламя охватывает горло Дженаха, и из пасти его рвется тихое сипение. На какое-то мгновение волку показалось, что шестиглазый решился его прикончить. Черный собирает силы, готовясь напасть. Скорее всего, это особого вреда Духу не причинит, но не умирать же, покорно понурив голову?
Однако что это? Жжение в горле становится не таким ужасным. Не исчезает вовсе, но уже и не так докучает. В душе вдруг поднимается теплая волна благодарности. Но не шестиглазому. Она направлена на Нуар. Дженах благодарен ей, что она рядом. Что не жалеет, что злиться, за то, что не может смириться со всем происходящим. За то, что остается собой до конца.
И Хмурому хочется того же. Быть собой, а не игрушкой в чужих лапах.
Он поднимает голову и ускоряет шаг. Он видит огромную птицу с рогами на голове, слышит ее голос в собственном разуме. Но слова эти не рождают в нем безумного желания убивать. Нет, это всего лишь чужие подначки. Хмурый пока способен отличить их от собственных желаний.
А желание у него одно – закончить все это.
Их путь завершен. Око огненной горы совсем рядом, слезиться удушливым дымом, источает жар. Безумная птица отыскала прекрасное место, чтобы вести свою странную игру. Даже Высший не смеет ей перечить. Вот они, великие творения странного мира. Щерятся, как обезумевшие шакалы, друг на друга. Кабан охвачен белым пламенем. Дженах чует кровь, но не видит, что задело секача. Они все сходят с ума.
Ты здесь единственный, кто действительно существует.
Чувство нереальности поглотило его. Дженах  видит лишь камень, оставленный птицей. Он не знает, какого цвета этот опасный подарок. Но до него следует добраться. И пока декорации заняты собой, сумеречный устремляется к камню.
Силы еще остались. Дженах упорно стремиться вперед, взбирается на валуны, чтобы дотянуться до пъедистала. Он опирается передними лапами на край каменной площадки…
Это   верно. Это необходимо. Тянись, ближе, еще ближе.
… и осторожно касается камня носом.

Отредактировано Дженах (2017-04-24 18:53:45)