Холодное небо цвета стали точной палитрой отражало серый цвет глаз духа.
Изогнутые совиные когти точно сжались на упитанном теле лесной мыши, вонзаясь в мягкую плоть. Бородатая неясыть захлопала крыльями, складывая их за спиной. Ее серые рябые перья тускло переливались на темно-буром фоне земли, усеянной пожухлыми иголками. Птица, игриво перебирая пальцами, склонилась над добычей, чье тело медленно остывало, выплёвывая кровь из рваной раны от когтей. Маленький клюв жадно приоткрылся, готовый схватить и проглотить мышь, но что-то помешало...
Ветка хрустнула где-то над головой. Послышался шум и свист ветра. Сова резко развернула голову, уставившись вверх. С неба на нее рухнул огромный смольный ворон, придавливая к земле весом. Неясыть закричала, истерично колотя крыльями землю, но ворон быстро усмирил ее один точным ударом клюва в глаз. Он, оставляя левую глазницу пустой, опрокинул голову назад, проглатывая огромный глаз, который в последний раз сверкнул своей восхитительной янтарной радужкой прежде, чем пропасть в горле. Черный клюв обрамляли темно-алые капли крови.
Ворон хрипло каркнул, сжимая пальцами пушистые перья неясыти, которая судорожно дергалась, испуская последний вздох.
Серые глаза птицы бесстрастно уставились на добычу, а в следующее мгновение клюв с треском вспорол тонкую кожу, добравшись до мякоти.
Кёнертлен не любил охотится, но это было необходимо, чтобы жить. Так всегда: кто-то должен умереть, чтобы жил другой. Свободный охотился на хищников, потому что те чаще всего забываются. Ворон резко обернулся, опасливо щуря глаза. Он тоже из тех, кто допускает эту ошибку. Впрочем, все реже.
Придерживая когтями тушу, ворон принялся клевать теплую плоть, чувствуя как жар расплывается по горлу вместе с кровью.

Дух клевал брюхо неясыти до тех пор, пока его трапезу не привлек внимание тихий суетливый шаг. Ворон в последний раз оторвал кусок, подбросив его и тут же проглотив. Понятное дело. Его шумная охота привлекла чужие умы, которые, как он полагал, были еще совсем незрелые, чтобы понять: смерть нужно обходить стороной. Свободный дух не собирался привлекать к себе много внимания на территориях стай, а потому предпочитал оставаться в облике черной птицы, к которой и спросу нет за то, что она охотится на территориях стай.
Кёнертлен сосредоточенно перебрал перья жертвы пальцами, задумчиво постучав по ее крылу. Дух оценивал насколько он остался сыт. Впрочем, голод его больше не мучил, но оставлять свою добычу на потеху падальщикам и могильным червям не хотел. Ворон низко опустил голову, пригибаясь к земле и жадно принюхиваясь. Он приоткрыл клюв, чтобы частицы запаха достигли верхнего нёба, а потому уже скоро дух догадался кто схоронился совсем рядом, подглядывая. Кёнертлен невольно усмехнулся собственным мыслям. Должно быть он и сам сейчас является предметом охоты для юной волчицы. Что ж... стоит преподать ей урок. Возможно тогда, она станет тщательнее выбирать в какие дела можно заглядывать, а в какие - нет.
Ворон с силой оттолкнулся от земли, взлетев на ближайшую высокую ветку, а после развернул голову профилем к волчице и уставился на нее серым глазом. Смотрел он не мигая и изредка монотонно щелкал клювом.

Кёнертлен невольно вздрогнул, услышав глубокое ворчание грозовых туч. Это вывело из равновесия, но лишь из-за веления банального инстинкта, который кричал о тотальном контроле окружающего мира в пределах досягаемости свободного духа. Жизнь одиночки полна неприятных сюрпризов, а за каждым темным поворотом встречается непредвиденное обстоятельство... Дух вновь щелкнул клювом, нечаянно сбив монотонный ритм, копнув в собственных мыслях куда глубже, чем рассчитывал.
Неожиданно для себя дух решил поиграть. Он никогда не делал подобного и нарочно не заводил знакомств, но сегодня настроение располагало к радушию, а забавное поведение молодой волчицы подначивало подыграть ее глупым тревогам, пусть и не беспочвенным. Его нужно было боятся. И это было правильно.

Кёнертлен хрипло каркнул по случайным обстоятельством попадая в унисон с очередным раскатом грома, что показалось весьма зловещем даже самому духу, от чего стало еще веселее.
Ворон вытянул шею, все еще пристально взирая на волчицу Полудня. А в следующее мгновение он расправил крылья и стремительно спикировал к ней. Он быстро пролетел над ее головой, нарочно задевая крылом кончик ее уха. Казалось, что дух приземлиться позади волчицы, но он круто развернулся и проложил себе шлейф вокруг ее оси. Спустя миг его пальцы вцепились в ветку. Его голова оказалась на уровне ее глаз. Он какое-то время пусто смотрел на нее, а после пронзительно каркнул прямо в морду.

Реакция молодой волчицы Полудня до безобразия развеселила свободного духа, что у того просто не оставалось выбора кроме, как расхохотаться. Черный ворон забавно зажмурился, съежившись и распушив смольные перья. Странно, наверное, что птица смеется. Но еще страннее было то, что это был Кёнертлен. Он редко смеялся и редко без ироничной насмешки. А сейчас... Эта особа была самым забавным, что - точнее кого - ему  доводилось видеть.
- Все волки Полудня поджимают хвосты при виде каркающей пташки? - саркастично прошелестел Свободный, наконец-то успокоившись и замолчав. Он как-то время изучающим взглядом осматривал осенний окрас волчицы. Хм... если он не ошибается, то там все такие солнечные.
Ворон размял пальцы, монотонно постучав когтями по деревяшке, а после спрыгнул с нее, оказавшись на земле. Он размеренно зашагал прочь от волчицы, направившись к недоеденной неясыти. Все прояснилось, и она не претендовала ни на его жизнь, ни на обед. Впрочем, даже если бы захотела... она была не из той породы, что скалится и пускает в ход клыки, волки Полудня скорее играючи сбегут от проблем. Ворон вновь взгромоздился на пушистой туше неясыти, вонзая клюв в открытую рану. тело остывало.

Ворон почему-то просто рвал птицу, задумчиво складывая лоскуты плоти и даже не думал есть. Аппетит куда-то пропал. Черный поднял голову, уставившись на волчицу. Он недовольно нахмурился. Она все еще стоял на том же месте, даже не подумав сдвинуться с места. Для Кёнертлена была приятной неожиданностью встретит столько прозаичное и наивное, и милое создание, но он не мог долго сносить чьего-то общества. Зря он не спугнул ее. Сейчас бы набивал живот. А ее взгляд отвлекает. И чего она еще не убралась восвояси?
Свободный дух огляделся. Хм... вполне возможно, что это он не там, где ему положено находиться, а она ровно на том месте, где нужно ей. Он уже хотел было покинуть злополучное место, как она заговорила.

- А я вообще не поджимала! Врешь-врешь-врешь! Шерсть дыбом, но хвост торчком!
Кёнертлен в отчаянии закатил глаза, демонстративно тяжело вздохнув. Ну что за детский лепет? Ему и трех лет не исполнилось, а он уже был разумнее волчицы.Вот она тяжелая доля духов...
- Мне показалось или ты обвиняешь меня во лжи? - угрожающе проклокотал ворон, взъерошив перья и уверенным шагом направившись к Полуденной. Ну что за неуважение?
Он остановился в нескольких шагах от нее, пристально уставившись, ожидая либо оправданий, либо извинений, но ничего не происходило.
- Знаешь, духи бессмертны, но даже у нас есть предел терпения, волчица, - процедил он, больно клюнув в лапу.