Что есть зло и добро? В мире, где жил Белый Волк и ему подобные, не было четкого определения цветов, все состояло из оттенков. Временами даже самый ярый твой противник мог протянуть лапу и крепко схватить тебя клыками за загривок, приподнять над собой в который раз. Сложно принимать такую помощь, сложно препятствовать внутренней гордости, рвущейся наружу. Сломить себя намного труднее. Но порой это требовалось. Для Гвинблеидда всегда являлось загадкой то, что по какой же причине многие близкие временами так любили крошить твои кости, дабы потом станцевать на них. Он раз за разом убеждался в том, что поспешные выводы о стоящем перед тобой никогда нельзя делать. С враждебной наружностью незнакомец мог оказаться вдруг тем, кого так не хватало на жизненном пути, кто наконец смог повернуть стрелки и пустить тебя совсем в другую сторону. Хотя бы поток мыслей, ведь это уже что-то, да значит. Чаще всего любому из нас не хватает именно такой болезненной для тела иль души (второе более полезно) пилюли.
Ведьмак все так же продолжал стоять на опушке, вглядываясь напряженным взглядом в глубь леса. Оттуда явно чем-то веяло. Он не видел ничего подозрительного пока еще, и, казалось, причин для нервного подергивания кончика хвоста не было. И все же каждая клеточка его упорно работающего мозга кричала о том, что нельзя поворачиваться спиной, нельзя вновь превращаться в беззаботного щенка, готового начать резвиться прямо на этом прохладном мягком мхе. Уходить сейчас в себя и наплевать на свое чутье значило бы оказаться по крайней мере одним из болванов, существующих на этой земле. Приобщиться к их обществу, так сказать.
Отсутствие решения по поводу того, кто же может оказаться там, сокрытый, быть может, от взора других точно так же, как и от Белого Волка, дает трещину в надетом спокойствии: хищник переминает с лапы на лапу, погружает в мох сильнее, чем хотелось бы на самом деле. Этого нельзя увидеть, но можно почувствовать. Не страх, отнюдь. Желание найти ответ, нежелание томиться в неведении.
Упорство и пытливость чаще всего вознаграждаются. Иногда позднее, чем хотелось бы. Гвинблеидд не желает узнать ответ потом, из чужих уст, слухов. Он чувствует это здесь и сейчас, а посему разгадка должна быть преподнесена в это же время. Пока актуально. Добиться самому - уже привычка, но на этот раз его ждал приятный сюрприз. Не пришлось взывать к незнакомому существу, не пришлось обходить подозрительную местность, ожидая, что в любой момент на него может наброситься какое-нибудь нечто. В этот раз все было преподнесено прямо на блюде.
Гвинблеидд наконец понял, что так встревожило его. Легкая дымка, если можно было назвать ее так, начала набирать силу, насыщаться, становясь темнее. Вид ее уже не был таким безобидным. Если раньше Белый Волк лишь чувствовал напряжение, не понимая, чем это вызвано, то теперь с уверенностью мог сказать себе, что был прав. Чутье действительно не подвело. Стоило разобраться, а уже потом хвалить себя. К слову, было очень странно, с чего вдруг он стремился распознать природу своего внутреннего волнения. Не такой он и любопытный.
Тени... Они кружили рядом, не пытаясь задеть или устроить западню. Пока что. Такое Ведьмак мог принять лишь за отвлекающий маневр, и его красноречивые мысли по поводу того, что нельзя доверяться первому впечатлению, вряд ли могли заставить его расслабиться или хотя бы перестать кидать время от времени настороженные взгляды разноцветных очей. Пожалуй, он мог бы среагировать весьма резко и гневно, не дожидаясь того, когда незнакомое само решит взяться за него. И среагировал бы, еслиб не едва заметный шепот словно листьев на ветру "Стой..." Внутри его? Разум решил сыграть с ним в игру, где Гвинблеидд должен быть в главной роли? Что же, он не против. Не в его духе трусить перед подобным. Главное, остаться в живых бы. Уж чего, а за это он готов цепляться со всем отчаянием, на которое был способен. И даже больше.
Оно требует остановиться? Хорошо, так и быть.
"Не поглотит ли, воспользовавшись моим замешательством?"
Ведьмак останавливается, подозрительно косясь в сторону плотного наваждения. Казалось, он даже не удивился, когда из-за деревьев вышло то, что часто, бывает, снится волкам, перед этим вдоволь которые наслушались старых, как многие камни в трещинах, легенд. Сам полудух если и помнил что-то, вряд ли стал бы сравнивать и соотносить. Лучше один раз увидеть, чем рыться в воспоминаниях самому. Резанул, будто попрощаться решил. Не существо ли это навевает такие мысли? Гвинблеидд заставил мысли остановить свой бурный поток и приподнял голову, дабы лучше рассмотреть незнакомца. Пока тот подходил. Чем ближе был он, тем больше деталей раскрывалось перед хищником, тем больше он убеждался, что не знает это. Даже не станет пол определять. Пока что. Что вообще нужно от него, и зачем подходить, коль не собираешься убить? Иль это тоже обманный маневр? Желание посмотреть в глаза его разноцветные?
Тени точно с ним. Как подданные.
Белый Волк заставил себя расслабиться. От судьбы не удрать, тем более, если ты помог ей вести себя. Сны часто сбываются, но в них Гвинблеидд видел не свою смерть. Не пришел еще его час.
Тень? Нет? Он смотрит, а в глазах загорается и начинает поигрывать огонек интереса. Мертвым не смотрят в глаза, не пытаются запомнить, как выглядят они, дабы воздать своеобразную дань. Из всех убитых им Ведьмак не помнил существ Таких. Либо не обращал внимания. Идешь по костям - не смотришь под лапы. Споткнуться можно, отдать тело ворону. Длинные уши, лапы... Не там нужно было искать ему ответы. Многого они, оказывается, не знают. А ведь и за территорией, ведомой волку, бурлит жизнь. Там свои правила, свои обитатели. А им и дела нет. Кричат о проблемах, не зная, что где-то еще страдают точно так же, если не хуже. Встречается взглядом с незнакомцем, наклоняет едва заметно голову, но взор отводить не спешит. Да, Ведьмак на чужой территории, но не стоит рассказывать, что гости имеют вид не только безобидных Белых Волков, желающих не причинять зло. Просто так.
Жизнь долгая - мучительна? Гвинблеидд наконец отводит взгляд, лишь для того, чтобы вновь приняться разглядывать и изучать. Словно древний артефакт. Он не считал, что жизнь его такая уж и мучительная. В ней достаточно чего-то соленого и горького, но сладкое тоже там есть. Все было в меру, не контрастируя на фоне друг друга. Разве так не должно быть? Или существо говорило о себе? Оно явно жило дольше, чем Ведьмак. Больше бросалось на слух то, что существо знало его имя. Или использовало метафору, опираясь на цвет шерсти? Куча вопросов, как всегда. Ответы, скорей всего, придется искать самому. Он чувствовал, как огонек интереса не исчез, а превратился в пламя.
Ветер стал чуть сильнее, приятно продувая. С собой, кроме парочки листьев, он принес успокоение. Умиротворение? Может, самую малость.
- Стоит ли спрашивать, откуда ты знаешь все это, если ты вряд ли ответишь мне.
Попытка никогда не бывает лишней, за нее не бьют. Иногда - хвалят. Хочется всего легким путем. Существо знает о нем многое, если не все, а вот Ведьмак о нем - абсолютно ничего. Как можно вести беседу. Или - просто пинание ежа друг другу с выкрикиванием бессмысленных фраз?
- Я предпочел бы не знать. - крайне шатко, словно боясь себя, своих слов. Чувствует холод. Воспоминания всегда заменяли кровь на нечто тяжелое и липкое, затрудняли кровоток, дыхание. Почему именно прошлое оказывается часто нашими самыми слабыми местами? Существо знало, куда бить, и делало это намеренно? Пыталось наказать за то, что он пришел сюда? Гложет рваной, битой когда-то обидой внутри.
- Ты желаешь, чтобы я покинул это место? Не добавляет, что оно почему-то вдруг стало мерзким, а вся невидимая нечисть этого леса вдруг вызвала поток новой, когда-то забытой, ненависти. В тот момент, когда на себе Белый Волк тянул умирающего друга, он клялся уничтожить их. Пыл остыл, убавился, а теперь вновь хотел пробить путь на поверхность из его нутра. Крепко держит, не пускает. Им невозможно управлять, сказав лишь пару фраз, связанных с прошлым. Смотрит на незнакомца, пытается понять, что же чувствует к нему. Ничего. Перед ним - прямой путь, и в конце его - существо, к которому у Гвинблеидда куча вопросов. Не более. Пока еще.
